Книга Заучка для дракона, страница 43 – Римма Кульгильдина

Аккуратно разминая масло, чувствую на своей талии чужие руки. Кто-то сильный прижимает меня к себе, пока я осторожно добавляю муку, соль, сахар и яйца. И непременно ваниль! Ведь без неё у пирога не будет того самого тонкого, щекочущего ноздри, аромата.

Тесто получилось жидковатым, как и должно быть, но я перемешиваю его снова и снова, плавясь в мужских объятиях. Наконец, отставляю миску и притягиваю к себе тарелочку со сливами. Вымытые плоды ещё хранят на себе капли воды и они солнечно блестят на гладкой кожице. Их надо освободить от косточек и порезать на четыре части.

Мужчина вызывается помочь. Я с удивительно нежным трепетом смотрю, как сильные пальцы бережно берут спелую сливу. Большой и указательный палец крепко сжимает плод, слегка продавливая упругую кожицу. Другой рукой он медленно проводит по поверхности, то ли лаская, то ли ощупывая зрелость и гладкость сливы. И в этот момент сердце моё пускается вскачь.

Острым лезвием кухонного ножа он аккуратно разрезает сливу, и она тут же доверчиво раскрывается на его ладони. Сочный сок выступает по линии разреза, блестя на подушечках пальцев. Ловко поддев косточку за кончик, он вытаскивает её из лона. В этот момент я понимаю, что ноги мои подогнулись и дышу я уже с трудом.

Разделённая на две половинки мякоть, бесстыдно раскрытая, покоится на его ладони. Он делает ещё два движения ножом, и вот уже плод разделён на четыре части. Сладкая слива готова быть съеденной.

Его пальцы в сладком соку, и он проводит ими по моим губам. Лизнув на пробу шершавую кожу, чувствую, как тугой узел желанной страсти стягивает низ живота. Но я беру форму для выпечки и переливаю в неё тесто, чтобы сверху выложить порезанные сливы. И выкладывая каждую четвертинку, завидую тому, как легко они смогли открыться этому…

… поднимаю глаза и сталкиваюсь с пронзительным взглядом своего гостя. Смотрю на него и не могу оторваться. Радужка его глаза становится золотистой. Зрачок сужается. Губы его растягиваются в ехидной улыбке, и я понимаю, что смотрю на своего куратора. Александра Норда!

Форма с пирогом падает из моих рук. Тесто и сливы ошмётками разлетаются по всей кухне.

Я вскочила на своей кровати, прижив руки к груди, где неистово билось сердце.

За окном глубокая ночь. Чуи спит в своей корзинке. А я… с трудом выпутавшись из покрывала, как сомнамбула побрела в ванную комнату.

— Нет, Клео, — пробормотала, глядя в зеркало, — спать в одежде — самая дурная затея. Ещё и не такое присниться!

Не отрывая глаз от своего отражения, поднесла пальцы к губам, словно хотела проверить, остался ли на них сливовый сок.

Наутро проснулась разбитая. Чуть не проспала, но Чуи так активно по мне скакала, что шансов отмахнуться и поспать не было.

Медленно встала, соскребая себя с кровати. Медленно умылась. А потом неслась сломя голову, потому что опаздывала.

Вылетела из Академии на холодный воздух и аж задохнулась. Недовольный взгляд куратора был ледяным. Совершенно не к месту вспомнила сон и то, как он обнимал меня. Как капал с его пальцев сливовый сок и с каким наслаждением я слизывала его с чуть шероховатой кожи. Интересно, его пальцы на ощупь такие же, как во сне?

Ой, ой, Клео! О чём ты думаешь?

Щёки зарделись, и я сильно зажмурилась, пытаясь прогнать из головы тот самый образ куратора.