Книга Художник из 50х, страница 48 – Сим Симович

— А петли где возьмёшь? — спросил Пётр Семёнович практично.

— Куплю в скобяной лавке. Латунные, красивые.

Установка заняла целый день. Нужно было точно подогнать петли, врезать замки, отрегулировать дверцы. Но результат стоил усилий.

Шкаф встал в углу как влитой. Не громоздкий, но вместительный. Резные дверцы притягивали взгляд, но не утомляли. Благородная мебель, сделанная с душой.

Гоги повесил в него свою одежду. Костюм, рубашки, пальто — всё аккуратно разложил по полкам. Теперь вещи имели достойный дом.

— Совсем другое дело, — сказал он, любуясь результатом.

Комната сразу изменилась. Появился центр композиции, благородная доминанта. Не мебель, а произведение прикладного искусства.

Соседи приходили посмотреть. Хвалили работу, удивлялись мастерству. Кто-то даже заказы предлагал — сделать что-то и для них.

— Подумаю, — отвечал Гоги. — Сначала себе обстановку закончу.

Но внутренне уже планировал следующие проекты. Комод с ящиками, книжные полки, кресло у окна. Каждая вещь — с характером, с душой.

Мебель своими руками — это не просто экономия. Это способ создать вокруг себя мир красоты. Среду, которая радует глаз и вдохновляет на творчество.

А резные берёзовые ветви будут каждый день напоминать — в жизни должна быть поэзия. Даже в самых простых, бытовых вещах.

В воскресенье утром к Гоги постучали. За дверью стоял Щусев — усталый, с папкой чертежей под мышкой. Обычная интеллигентская уверенность куда-то исчезла.

— Алексей Дмитриевич! Проходите, проходите. Чай будете?

— Спасибо, не откажусь. — Щусев сел на единственный стул, положил папку на стол. — У меня к вам дело, Георгий Валерьевич. Деликатное.

Гоги поставил чайник на примус, достал лучшую посуду.

— Слушаю.

— Видите ли, я работал над проектом. Дворец культуры в новом районе. Два года чертил, считал, согласовывал. — Щусев открыл папку, показал листы. — А вчера комиссия отклонила. Сказали — слишком… изысканно.

Гоги посмотрел на чертежи. Действительно красивое здание — классические пропорции, благородная архитектура. Колонны, фронтоны, изящные детали. Дворец в полном смысле слова.

— И что теперь?

— А теперь строить будут типовой проект. Коробку бетонную с прямоугольными окнами. — Щусев горько усмехнулся. — Дёшево и сердито.

Чайник закипел. Гоги заварил чай, разлил по стаканам.

— А я при чём?

— Хочу сохранить проект. Не на бумаге — на холсте. Чтобы люди увидели, каким мог быть этот дворец. — Щусев внимательно посмотрел на него. — Вы умеете делать гравюры?

— Пробовал. Получается.

— Тогда вот моя просьба. Сделайте гравюру по моим чертежам. Не техническую, а художественную. Чтобы здание жило, дышало.

Интересная задача. Превратить архитектурные планы в произведение искусства. Показать красоту несуществующего здания.

— А сколько заплатите?

— Сто рублей. И ещё пятьдесят, если получится хорошо.

Полторы сотни за гравюру — очень достойно. Гоги кивнул.

— Договорились. Когда нужно?

— Через неделю. У меня будет встреча с… влиятельными людьми. Может, удастся переубедить.

Щусев развернул главный чертёж — фасад здания. Гоги изучал пропорции, детали, общую композицию. Красивая архитектура, но как передать её на бумаге?

— А в каком стиле делать? Классическая гравюра или что-то современное?

— На ваше усмотрение. Главное — чтобы впечатляло.

После ухода Щусева Гоги ещё долго рассматривал чертежи. Дворец культуры получался величественным — достойный храм искусств. Жаль, что такие проекты считают слишком роскошными.