Онлайн книга «Художник из 50х»
|
Налил в блюдце, включил радио. Динамик потрескивал, настраиваясь на волну, затем зазвучал знакомый голос диктора: — Слушайте последние известия. Передаёт Москва. Гоги устроился в кресле, отхлебнул из блюдца. Сладость кубинского сахара медленно растворялась на языке, смешиваясь с терпкостью чая. Особенное удовольствие — неспешное, вдумчивое. — В Магнитогорске досрочно выполнен план по выплавке стали, — сообщал диктор. — Металлурги города превысили годовое задание на двенадцать процентов. За окном сгущались сумерки. Гоги слушал новости и думал о большой стране, частью которой он стал. Заводы, фабрики, колхозы — всё работает, строится, растёт. Где-то в Магнитогорске люди плавят сталь, где-то на Украине убирают хлеб, где-то в Сибири добывают уголь. — На Кубе завершается уборка сахарного тростника, — продолжал диктор. — Урожай превышает прошлогодний на восемь процентов. Гоги усмехнулся, отколов ещё кусочек сахара. Вот она, связь времён — кубинский тростник в его московской комнате. Где-то там, за океаном, под жарким солнцем, рабочие срезают стебли, из которых получается этот янтарный кристалл сладости. — В столице открылась выставка молодых советских художников, — неожиданно привлекло его внимание сообщение. — Экспозиция демонстрирует достижения социалистического реализма в живописи. «Интересно, — подумал художник, — попали бы мои работы на такую выставку?» Наверное, нет. Слишком необычные, слишком далёкие от канонов соцреализма. Его Иван-царевич больше походил на героя японской манги, чем на советского богатыря. А Снежная королева и вовсе была северной богиней из скандинавской мифологии. — Советские учёные достигли новых успехов в изучении космического пространства, — сообщал диктор. — Запуск искусственных спутников Земли планируется в ближайшие годы. Гоги отхлебнул чаю, представляя себе будущее. В его времени, в 2024 году, люди уже давно летали в космос, высаживались на Луну, отправляли аппараты к другим планетам. А здесь, в 1950-м, это всё ещё мечта, но мечта осуществимая. — В Ленинграде состоялась премьера нового балета «Медный всадник», — продолжались новости. — Постановка получила высокую оценку критиков и зрителей. Культура, наука, промышленность — страна жила полной жизнью, несмотря на недавно закончившуюся войну. Люди работали, творили, мечтали о будущем. И он был частью этого процесса — маленькой, но важной частью. Сахар растаял окончательно, оставив во рту сладкое послевкусие. Гоги допил чай, выключил радио. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов на стене. Завтра снова поедет к Берии, покажет новые иллюстрации. Получит, возможно, следующее задание. И снова будет творить, создавать красоту в этом сложном, противоречивом, но удивительно живом мире. А пока просто сидел в тишине, ощущая сладость кубинского тростника и тепло московского вечера. Тишина в комнате была особенной — не пустой, а наполненной. За окном мерцали первые звёзды, напоминая о той ночной встрече неделю назад. Гоги допил чай и невольно улыбнулся, вспоминая столкновение с девушкой в берете и больших очках. Какой же она была? Попытался восстановить в памяти её облик. Светлые волосы, выбивающиеся из-под берета. Серые глаза за стёклами очков — умные, живые. Тонкие черты лица, чуть вздёрнутый носик. И эта особенная интонация, когда она называла созвездия — Кассиопею, Лиру… |