Книга Художник из 50х Том II, страница 61 – Сим Симович

— Буду. Очень.

— И я буду скучать.

Между ними повисла тишина, полная невысказанного. Они понимали — что-то важное происходит между ними, но пока не готовы это назвать.

— Проводи меня домой, — попросила Аня.

Дорога до её дома заняла полчаса, но казалось, что прошло несколько минут. У подъезда они стояли, не решаясь попрощаться.

— Спасибо за вечер, — сказала она.

— Спасибо тебе. Такие вечера нужно беречь.

— Приходи ещё. После премьеры, когда у тебя будет время.

— Обязательно приду.

Она поднялась на цыпочки, поцеловала его в щёку. Не страстно, а нежно, как целуют дорогого человека.

— До встречи, Гоша.

— До встречи, Аня.

Домой он ехал в состоянии удивительного покоя. Этот вечер был как островок настоящей жизни среди океана работы и обязательств. Простые человеческие радости — разговор, прогулка, тепло руки в руке.

С Аней не было игр, расчётов, попыток произвести впечатление. Только искренность, понимание, желание быть рядом. То самое чувство, которое люди ищут всю жизнь и редко находят.

В Переделкино он приехал поздно, но засыпал легко. Завтра снова начнётся предпремьерная суета, но воспоминание об этом вечере будет согревать среди любых забот.

Аня была права — у него действительно было две стороны. И сегодня они почти слились в одну, сделав его просто счастливым человеком.

Утро 9 декабря 1950 года Гоги встретил с волнением, которого не испытывал даже перед встречей со Сталиным. Сегодня «Василиса и Дух леса» предстанет перед взорами высшего руководства страны и международной общественности.

Он надел свой синий костюм, новые туфли, именные часы от Крида. В зеркале отражался солидный мужчина, готовый представить плод семимесячной работы целого коллектива.

— Георгий Валерьевич, — сказала Прасковья Николаевна, подавая завтрак, — вы сегодня такой торжественный. Прямо как жених перед венчанием.

— Сегодня действительно особенный день, — ответил он, но есть не мог — желудок сжимался от нервов.

В половине десятого за ним заехал Семён Петрович в парадной форме.

— С праздником, товарищ Гогенцоллер! — поздравил водитель. — Сегодня вся Москва будет говорить о вашем фильме.

По дороге к кинотеатру «Художественный» Гоги видел, как город готовится к событию. На афишных тумбах красовались плакаты с Василисой, в газетных киосках продавались номера «Правды» и «Известий» со статьями о советской анимации.

У кинотеатра собралась толпа. Журналисты с фотоаппаратами, операторы кинохроники, зеваки. Красная дорожка вела от тротуара к входу, по бокам стояли милиционеры.

— Георгий Валерьевич! — окликнула его Антонина Ивановна, выбегая из фойе. — Как дела? Готовы?

— Готов, — ответил он, хотя руки слегка дрожали.

В фойе царила торжественная атмосфера. Букеты цветов, портреты создателей фильма, стенды с кадрами из картины. Струнный квартет играл лёгкую классическую музыку.

— Техника проверена в последний раз, — доложил киномеханик Иван Петрович. — Всё работает идеально. Три копии плёнки готовы на случай непредвиденных обстоятельств.

— Актёры пришли? — спросил Гоги.

— Все в сборе. Серова, Жаров, Мартинсон, Раневская, Андреев. Сидят в первых рядах.

В половине одиннадцатого начали прибывать высокие гости. Чёрные автомобили один за другим подъезжали к кинотеатру. Первым прибыл Молотов, за ним Маленков, Каганович.