Книга Художник из 50х Том II, страница 79 – Сим Симович

— Отлично, — Гоги направился к машине. — За день можно зачистить весь сектор. К возвращению Крида представим ему готовые результаты.

Они ехали обратно в сопровождении колонны мехов. Роботы двигались строем, их тяжелые шаги гремели по каменистой дороге. Гоги смотрел на них с гордостью творца — его эстетические концепции воплотились в совершенные орудия войны.

— Георгий Валерьевич, — осторожно начал Селельман, — не кажется ли вам, что мы создали нечто… чрезмерное?

— В каком смысле?

— Сто автономных боевых роботов способны уничтожить небольшую страну. А если их будет тысяча? Десять тысяч?

Гоги задумался над вопросом. Действительно, масштабирование технологии открывало пугающие перспективы.

— А зачем нам уничтожать страны? — ответил он наконец. — Гораздо эффективнее их контролировать. Мехи — инструмент принуждения к миру, а не истребления.

— Принуждения к миру, — повторил Селельман. — Звучит цивилизованно.

— Потому что это и есть цивилизация в ее высшем проявлении, — Гоги посмотрел на марширующих роботов. — Сила, направленная разумом на достижение справедливых целей.

Впереди показались огни лагеря. Испытания прошли успешно, технология доказала свою эффективность. Скоро такие мехи будут патрулировать границы всех стран социалистического блока, обеспечивая мир и стабильность силой оружия.

Гоги откинулся на сиденье, закрыл глаза. В памяти еще пульсировали ощущения от управления роботами — чувство абсолютной власти над полем боя. Это было лучше любого наркотика.

— Знаете, Пауль Робертович, — сказал он, не открывая глаз, — сегодня я понял, что такое истинное творчество. Это создание новой реальности по своему замыслу.

— А старая реальность?

— Старая реальность исчезает. Как исчезли сегодня две тысячи американских солдат. — Гоги открыл глаза, посмотрел на догорающий вдали пожар. — Место хаоса занимает порядок. Место слабости — сила. Место сомнений — ясность.

Мехи продолжали марш, их металлические тела поблескивали в свете звезд. Завтра будет новый день, новые цели, новые победы. А Гоги будет стоять за пультом управления, творя историю движением мысли.

Вечером к полевой кухне собрались все корейские бойцы дивизии — около трех тысяч человек. Слухи о невиданном разгроме американцев сотней металлических воинов разлетелись по лагерю мгновенно. Солдаты хотели услышать правду из первых уст.

Гоги стоял на импровизированной трибуне — ящике из-под боеприпасов. Рядом переводчик Ким поправлял очки, готовясь к работе. В толпе виднелись лица командиров полков и батальонов, но их голоса терялись в общем гуле.

— Товарищи бойцы! — начал Гоги, и Ким тут же перевел. Толпа постепенно стихала.

— Сегодня вы стали свидетелями нового этапа войны. Эпоха, когда горстка империалистов могла диктовать волю целым народам, закончилась!

Переводчик передавал каждое слово, и солдаты начали переглядываться, кивать друг другу.

— За сорок минут сто наших роботов уничтожили две тысячи врагов и всю их технику. Без потерь с нашей стороны! — Гоги поднял руку, показывая палец. — Один к двадцати! Таково соотношение сил нового оружия!

Из толпы раздался одобрительный гул. Кто-то закричал что-то по-корейски.

— Солдат говорит, что теперь каждый корейский боец стоит сотни американцев! — перевел Ким.

Гоги кивнул, продолжил с нарастающим воодушевлением: