Книга Особенные. Элька - 3, страница 27 – Ольга Ильина

Именно так с кучей ошибок. Но что я могла написать, когда решается судьба годовой оценки?

Я хотела его послать, но глянула на него, такого несчастного, так трогательно на меня смотрящего, вспомнила, что у него еще очень строгая бабушка-учительница, которой все всегда докладывают об успехах любимого внука. В общем, не выдержало мое жалостливое сердце. Решила я его контрольную. Хорошо, хоть в тот раз мы оба получили то, что хотели. Он свою заслуженную — незаслуженную четверку, а я пятерку, даже с тем, что не успела проверить свои ответы. А ведь были случаи, когда моя жалостливость оборачивалась против меня. Когда человек, которому я помогла, получал пять, а я тройку только потому, что он переписал все красиво, а у меня на чистовик банально не хватило времени. И даже сейчас, вспоминая те моменты, я ощущала обиду, и раз за разом зарекалась кому-нибудь помогать, но все равно помогала. Да, славные были времена. Незабываемые. А это что?

В одной из коробок я нашла свои старые альбомы с рисунками. Надо же, совсем забыла о них. Там было много эскизов, много лиц, в основном одноклассники, или родители, Женька, Ленка, Ромка, а вот себя я никогда не рисовала, ведь образ в зеркале никогда не совпадает с тем, который видят в тебе другие. Сейчас я могу это сделать, но раньше не хватало ни желания, ни мастерства, все-таки я не та, кто занимается самолюбованием.

Меня отвлек звонок мобильного, посмотрела на дисплей и удивилась.

— Эля, с тобой все в порядке? — послышался встревоженный голос Олеф, когда я нажала на кнопку вызова. — Где ты?

— Дома, а что?

— Ты точно дома? Не обманывай, пожалуйста. Это очень серьезно.

— Оль, я правда дома. А что случилось-то?

— У Омара видение началось.

— Обо мне? — удивилась я, и пролистала еще несколько страниц своего альбома.

— Да. Это очень важно, Эль. Что ты сейчас делаешь?

— Да ничего. Убираюсь. Я ничего не… О-о-о…

— Что? Что такое?

Я бы сама хотела это знать. Сейчас перед собой я видела рисунок, но совершенно не помнила, когда и как его нарисовала. Странное у меня лицо, перепуганное какое-то. Я привязана к какой-то штуке, похожей на средневековое средство пыток, и из разрезанных от локтя и до запястья рук не льется, буквально брызжет кровь, заполняя какую-то нишу. Ох, жуть какая. Фильм ужасов отдыхает.

— Эля! Эля! Омар, она не отвечает.

Я вздрогнула, пробормотала в трубку: «Я тебе перезвоню» и отключилась. Аккуратно вырвала листок из альбома и положила на стол, чтобы повнимательнее рассмотреть. Кажется, у меня на запястье какой-то знак. Татуировка что ли? Нет, не разглядеть. Слишком маленький рисунок. Только я, истекающая кровью, псих с ножом, нарисованный спиной и большое пространство. Похоже это зал. Эх, так и знала, что не надо было лезть в эти старые коробки, отнесла бы на помойку и забыла. Но нет, рука не поднимается, воспоминаний жалко. Дура! И что теперь с этим делать? Как вообще реагировать?

Я не успела решить. Крыс объявился.

— Элька, чего сидим, грустим? Что рассматриваем?