Книга Особенные. Элька - 3, страница 28 – Ольга Ильина

Крыс запрыгнул на стол прежде, чем я успела спрятать рисунок.

— Хм, странная картинка. А это ты что ли в центре?

— Крыс…

Я попыталась спихнуть нахального хранителя со стола, но только лапой по руке получила, хорошо без когтей обошлось. Рассмотрев всю, так сказать, композицию, Крыс переменился в лице, то есть в морде. Глаза точно в блюдца превратились.

— Это что?

— Осколки отданного дара. Не обращай внимания.

— Как это не обращать?! — взвился Крыс. — Элька — ты в своем уме? Это же… это же…

У Крыса дар речи пропал то ли от возмущения, то ли от потрясения. И чего такого он там увидел? Ну тип, ну с ножом, так если на все мои рисунки так реагировать, никакого здоровья не хватит.

— Крыс, да что ты завелся? — нахмурилась я. — Это просто картинка.

— Это… это… Осванг, — наконец выговорил Крыс.

— Кто?

— Не кто, а что. Ритуал Осванг.

— И что?

— Элька, Элечка, давай уедем. К тете Нине, в деревню. Будем там жить, цветочки собирать, знахарским премудростям учиться. Давай, а?

— Крыс, я тебя не узнаю.

И я действительно его не узнавала. Мой хранитель сейчас реально трясся, словно провел в холодильнике все утро.

— Крыс, кончай меня пугать и объясни, что за хрень?

— Забудь, — мгновенно переменился Крыс, моргнул пару раз, провел когтем по картине, и она вспыхнула.

— Ты что наделал? — завопила я и накрыла кострище первой же попавшейся тряпкой. Эх, хорошая кофта была. А еще интереснее то, что раньше этот конспиратор при мне своих возможностей не демонстрировал. Только перемещения, но это мелочи. — Зачем ты сжег картину?

— Затем, что ты права — это глупость.

— Ага, так я тебе и поверила. Ты себя моими глазами не видел, вел себя сейчас, как припадочный алкаш. Хватит увиливать, Крыс, я знаю, что тебя что-то напугало, так что рассказывай.

— А почему я должен говорить?

— Потому что если ты не скажешь, я сама попытаюсь узнать. И где гарантия, что не попаду в еще большие неприятности? А?

Крыс аж задохнулся от возмущения, но мою мысль понял. Пару минут сопел и вилял хвостом, как пес, завидевший хозяина, и все же решился рассказать.

— Ладно. Так и быть. Скажу, но пообещай, что не будешь паниковать.

— Как ты точно не буду, — клятвенно пообещала я и уселась на кровать, предвкушая интересную историю.

И не ошиблась. История, действительно, показалась интересной. И опять все было завязано на моем далеком предке, Бальтазаре Бьюэрмане. В средние века, когда он еще не встретил мою прародительницу Алену Углич, его влекла запретная магия. Он искал способ получить абсолютное могущество. И говорят, он его нашел. И даже не так, он нашел способ, как можно получить это самое могущество. Но Освангом назвали не ритуал, а пророчество, которое создал мой далекий предок.

— Крыс, а ты знаешь, в чем его суть?

— Судя по картинке, в тебе. Эля, я боюсь за тебя.

— Крыс, ты всегда за меня боишься, — отмахнулась в ответ.

— На этот раз все очень серьезно. Ты не понимаешь…

— Я понимаю только то, что можно осмыслить, а ты лишил нас малейшего шанса. На кой черт тебе понадобилось сжигать картину?

— Прости, я испугался за тебя.

Признаюсь, я сама испугалась. Не жажду я как-то становиться лягушкой для опытов.

— Так, кончаем паниковать и начинаем думать, — скомандовала я. — Во-первых, я и раньше картинки малевала. И видения свои не раз меняла.