Книга Тайна Солнечной принцессы - 4, страница 101 – Ольга Ильина

— Что? — весьма искренне удивилась королева.

— Как? Вы не знаете? Папочка еще утром забрал Клем из Школы. Наверняка показывает ей достопримечательности Эссира, а заодно рассказывает, как тяжело ему было быть вдали и воспитывать чужую.

Она знала, что перегнула палку, но горечь была так сильна, как и боль, все то, что она испытывала годами. А увидев в глазах матери жалость, она и вовсе отшатнулась и ударила в отчаянной попытке защититься:

— Папочка умеет очаровывать, уж вам ли не знать. Интересно, как скоро она назовет его отцом и простит все прегрешения?

Удар достиг цели, королева побледнела и судорожно вздохнула.

— Что же вы? Идите, спешите к ним, пока для вас не стало слишком поздно. Ведь для нее вы чужая, а он… у них связь, мамочка, которую не так-то просто преодолеть. А сейчас, прошу простить, но меня ждут…

Она хотела уйти, но вопрос королевы, скорее даже не вопрос, а тихий шепот, ударивший в спину, остановил ее:

— За что ты так со мной?

И стало вдвойне больней. Ведь она не хотела ранить, обижать ее, это все ревность и это острое, невыносимое чувство ненужности. Разве могла она хоть когда-нибудь сравниться с яркой, доброй, чудесной, непогрешимой Клем? Да, она носит тиару, украла двенадцать лет родительской любви, и в то же время была ужасно, нестерпимо одинока. Это было чужое место, но где же ее?

— Вы никогда не любили меня, матушка, так, как любите ее. Даже не зная, какая она, вы все равно любите ее больше, — бросила она, а про себя добавила: «А когда узнаете, полюбите еще сильней». Клем ведь нельзя не любить. Уж ей ли этого не знать. Она сама ее любит, может быть даже больше, чем родителей.

Королева смотрела, как ее дочь уходит и не находила в себе сил остановить ее. Не потому, что та была во многом права, и даже не потому, что ее слова обидели. Она просто не знала, что сказать в ответ, как достучаться до раненого, умирающего от обиды сердца. Ей не дано было узнать, что такое детская ревность.

Для матери она была всем, а Уилл был слишком мал, чтобы осознавать это. Но она вдруг неожиданно узнала, что такое родительская ревность. Какими были родители Клем? Она помнила Амарис немного. Это была красивая дэйва-воительница. Сильная, гордая, смелая, не побоявшаяся сбежать из Илларии на драконе, чтобы только быть рядом со своим возлюбленным. Сможет ли Клем когда-нибудь полюбить ее так же, как она любила приемную мать? Сможет ли она сама наладить с ней отношения? Ведь Самира права — у них с Александром особая, глубинная связь, а что есть у нее? Только бесконечное желание быть рядом и страх, что проклятая Элиран не только украла у нее двадцать лет счастья с родной дочерью, но и навсегда разрушила даже саму возможность обрести это счастье. И общение мужа с девочкой за ее спиной уверенности не добавляло, наоборот, ввергало в настоящее отчаяние.

— Как я могу противостоять ему? — жаловалась она Иоле. — У них связь, а что есть у меня? Вы не даете мне даже увидеться с ней.

— Ты ее увидишь.

— Когда?

— А прямо завтра. Ты же знаешь, что Лазариэль готовит новый грандиозный эксперимент, и я предлагаю тебе в нем поучаствовать.

— В качестве кого? — заинтересовалась Солнечная королева.

— В качестве наставницы для одной юной, талантливой дэйвы.

— У тебя есть какой-то план, — догадалась Мэл.