Книга Тайна Солнечной принцессы - 4, страница 54 – Ольга Ильина

— Инар… — теперь уже сознательно и без стеснения простонала я, желая, нет — жаждая, чтобы это мгновение никогда не заканчивалось, отвечая на его ласки, даря свои, обнимая его крепко-крепко, в отчаянной надежде прирасти к нему всей кожей и никогда не расставаться.

— Моя глупая, глупая полукровка, совсем ледяная, — прошептал он в ответ, покрывая все, куда мог дотянуться жадными поцелуями, от которых по всему моему телу пробегали мурашки, и хотелось большего, гораздо большего. Ему тоже этого хотелось, и, оставив в покое мои истерзанные губы, он принялся целовать шею, обнаженное плечо, развязывая свободной рукой узел халата, чтобы коснуться тонкой сорочки пробежаться пальцами вниз, до бедра, поднять край и обжечь кожу прикосновением, провести вверх по ноге, животу, коснуться груди, а в следующее мгновение разорвать мешающую нам обоим ткань и накрыть одну из вершинок груди губами.

От этого его действия я немного сошла с ума, вцепилась в жесткие волосы, а на лице вдруг ощутила влагу собственных слез. Как же давно я не чувствовала этого безграничного, на грани безумства счастья, которое ощущала только с ним, с ним одним и только раз без запретов, без боли, без страха, только я и он — свобода, полет, и никого в целом мире…

Отрезвление пришло не скоро. Он сам все остановил, с трудом, едва сдерживая себя и меня, тогда, когда мы как-то незаметно для меня оказались в моей временной спальне, а халат вместе с сорочкой, моим бельем и большей частью его одежды сиротливо остался лежать где-то там, по пути к кровати. К самому главному мы так и не перешли, просто в какой-то момент, когда Инар переключился с моих губ на более, так сказать, интересные части тела, я распахнула глаза и вздрогнула, осознав, что меня целуют не обжигающие тонкие губы Инара, и не его красивые руки ласкают кожу, а мои руки касаются не шелка иссиня черных волос, а немного жесткого и колючего ежика мастера Хорста — моего куратора, моего учителя, которого я бесконечно уважаю, но… демоны, я бы никогда не пожелала оказаться с ним в одной постели. И вот же, оказалась, даже если знаю, что это не он. И кстати, почему?

В общем, когда включился мой переполненный эмоциями и вопросами мозг, волшебство начало пропадать. Инар эту перемену во мне заметил, замер, поцеловал в последний раз вершинки моей груди и приподнялся, чтобы оказаться лицом к лицу, глаза в глаза. А мне так странно было видеть их. И это лицо, чужое, совершенно мне безразличное, и в тоже время бесконечно любимое. И первое, что спросил этот невозможный мужчина:

— Замерзла?

— С тобой замерзнешь, — фыркнула я. — Зря я открыла глаза. Тогда бы могла представить, что со мной ты настоящий, а не мой куратор. Это похоже… на извращение какое-то.

— Мм-м, — прищурился и хитро улыбнулся мой любимый улыбкой мастера Хорста. — Это тело тебя не привлекает?

— Нет, — слегка скривилась я. — Зато у тебя, как я погляжу, такой дилеммы не возникает.

— Нет, — подарили мне широкую и по-прежнему хитрую улыбку в ответ. А потом и поцелуй подарили в губы, и еще один, и еще. И я снова потерялась, но ненадолго. Инар окончательно взял себя в руки, и его поцелуи стали нежными, едва уловимыми, но без намека на продолжение. От чего мне стало немного жаль.

— Я так понимаю, интим отменяется.