Онлайн книга «Отбившийся голубь; Шпион без косметики; Ограбление банка»
|
Что же я мог ей сказать? Я решил попробовать. – Извини… На это ответа не последовало. Я встал и подошел поближе, хотя и не совсем вплотную. – Хло, – сказал я ее спине. – Мне правда очень жаль. По–прежнему никакого ответа. Похоже, она решила перемыть всю посуду в раковине, не ограничиваясь своей чашкой и тарелкой, испачканными за завтраком. – То, что я сделал… вернее, то, чего не сделал… или чего не попытался сделать… Это не потому, что я сноб, правда. Это потому, что я болван. Я сделал это… вернее, не сделал… то есть, не попытался сделать… по неведению своему. Она повернулась ко мне. Руки ее по самые локти были в мыле. Хло одарила меня взглядом, который был холоден и колюч, как ноготь на стопе пещерного человека. – И ты еще смеешься надо мной? – Смеюсь над тобой? Господи, Хло, я просто пытаюсь… – Смеешься, смеешься. – Хло погрозила мне мыльным пальцем. – Вот что я скажу тебе, Чарли Пул. Кто ты такой, чтобы кичиться высокой нравственностью? Ты – мелкая сошка из преступного мира. – Эй, что ты хочешь этим сказать? Мелкая сошка из преступного мира! Я не… – Именно так. Ты работал в баре в угоду подонкам общества, ты хранил их свертки и кульки и помогал преступникам уклоняться от уплаты налогов. – Да я даже не знаком с преступниками! Мой дядя Эл… – Ни слова о твоем дяде Эле! – Хло уже успела стряхнуть с пальца почти все мыльные пузыри. – Я говорю о тебе, Чарли Пуле. Думаешь, ты можешь запросто сказать – никого я не знаю, это все дядя Эл? Думаешь, ты можешь запросто сказать: «Это не я, Хло, я всего лишь работаю там, для меня это не вопрос нравственности?» Нет, не можешь, потому что это речи в духе Адольфа Эйхмана – вот что это такое. И, думается, мне нет нужды делиться с тобой своим мнением об Адольфе Эйхмане. Я начинал сходить с ума. Адольф Эйхман! Попробуй–ка, скажи ей, что она раздувает из мухи слона. – Послушай, – сказал я, – говорить об… – Довольно с меня разговоров, – заявила Хло и опять повернулась ко мне спиной. Бултых! Ее руки погрузились в воду. – Не пора ли тебе в путь? – спросила Хло, не прерывая мытья. – Ты должен найти своего дружка Махоуни, не забыл? Я искоса посмотрел на ее спину. – Ты со мной не пойдешь? – У меня – своя жизнь, – сказала Хло мойке. – Сегодня я должна ехать к моей Линде. Кроме того, надо заглянуть домой, узнать, нет ли почты. – Стало быть, – молвил я, – ты со мной не идешь. – Нет. Я с тобой не иду. – Ну что ж, – пробормотал я, – в таком случае, никуда ты со мной не пойдешь. Она не ответила. Сочтя молчание Хло верным признаком того, что она никуда со мной не пойдет, я пошел в спальню, чтобы забрать свою рубаху, у которой был такой вид, будто ее выстирали в чернилах фирмы «Брэндэкс». Нет. Просто она была слишком грязная. Я покопался и откопал чистую белую сорочку Арти. Она оказалась вопиюще мала мне, но я не стал застегивать ворот, а рукава закатал до локтей, чем придал себе весьма приличный вид. Кроме рубашки, в платяном шкафу нашелся черный плащ, который, наверно, был велик Арти, потому что на мне сидел как влитой. Я заметил, что поначалу плащ был снабжен подкладкой на застежкам, которую впоследствии сняли, так что, возможно, именно поэтому плащ и пришелся мне впору: с теплой подкладкой он был бы впору не мне, а своему владельцу. Особенно, если владелец надел бы под плащ еще и костюм или куртку. |