Книга Наемники, страница 125 – Дональд Уэстлейк

— Вы уверены?

— Ну, конечно, я уверен.

— М-м-м. О чем вы хотели говорить с Гамильтоном? Я колебался. Враждебность полиции по отношению к нам можно объяснить только нашей причастностью к АСИТПКР. Эти люди не знают, какой я студент, какой ветеран, какой сын, какой человек вообще; они знают только, что я служащий АСИТПКР. Поэтому я не знал, что можно, а чего не следует мне рассказывать, а потому ответил расплывчато:

— О профсоюзных делах.

— О каких профсоюзных делах?

— Послушайте! — Я взглянул на тех двух у стены. У них был скучающий вид, и они даже не смотрели в мою сторону. И я сказал:

— Послушайте, зачем вы задаете мне все эти вопросы? Вы считаете, что я…

— Я задаю вопросы, — оборвал он меня. — Вы отвечаете.

— Нет, — сказал я.

Он удивленно вскинул бровь:

— Что вы хотите сказать этим "нет"?

— Идите вы все к чертям! — сказал я. Не потому, что такую модель поведения мне подсказали учебники или лекции, а потому, что даже младенец может попасть пальцем в глаз крысе. Что может сделать крыса хуже того, что задумала?

Он разозлился.

— Следи за своими словами, мальчишка, — сказал он. Я сложил руки на груди и стал смотреть в окно.

— Ну-ка, послушай, — сказал он, — я обходился с тобой по-доброму, но могу и проявить крутость, так что смотри, все зависит от тебя.

— По-доброму? Этот ваш негодяй разорвал мне чемодан, истоптал одежду и сломал пишущую машинку моего друга. И вы называете это добрым отношением? Вы арестовали меня без каких-либо оснований и заперли здесь…

— Я не арестовывал тебя, — сказал он.

— Хорошо. Я пошел домой. — Я поднялся с места.

— Садись. Тебя привезли сюда для допроса. Я стоял, глядя на него в упор:

— По какому поводу?

— Сначала сядь, — сказал он.

— Черта с два! Я…

Кто-то больно схватил меня за плечо и толкнул на стул. Я оглянулся и увидел Джерри. Он, ухмыляясь, смотрел на меня сверху вниз, и у меня непроизвольно сжались кулаки.

— Ты ведь не хочешь схватиться со мной, дружище?

— Прочь руки от меня.

— Ладно, Джерри, — сказал пожилой полицейский. Джерри отпустил меня и снова привалился к стене. Пожилой сказал мне:

— Лучше умерь свой пыл, парень. Ты можешь схлопотать большие неприятности.

— Простите, — сказал я. — Я просто к такому не привык. В городе, где я вырос, полицейские были порядочными людьми.

Он ударил ладонью по столу.

— Думай, что говоришь! Никто не просил тебя и твоего хитрожопого друга приезжать сюда и провоцировать неприятности…

— Какие неприятности? Мы немного поездили по городу и поговорили всего с одной женщиной, чей муж просил нас приехать сюда. Так о каких неприятностях вы говорите?

Но он снова взял себя в руки.

— О том промежутке времени, когда ты выходил за гамбургерами и кофе, — сказал он. — Ты сказал, во сколько ты ушел?

— Точно не знаю. Около пяти часов.

— А во сколько вернулся?

— Я полагаю, через четверть часа. Я отсутствовал не более пятнадцати минут.

— Точно ты не знаешь, сколько именно?

— Нет.

— Но в то же время ты точно знаешь, что это заняло пятнадцать минут.

— Около пятнадцати минут.

— Двадцать минут?

Я пожал плечами, не видя в этом большой разницы — пятнадцать или двадцать минут. Мое раздражение нарастало.

— Может быть.

— Может быть, полчаса?

— Нет, не так долго. Я уже вам сказал, около пятнадцати минут.

— Ты ходил пешком?

— Нет, на машине.

— Когда ты ушел, было пять часов.