Книга Наемники, страница 144 – Дональд Уэстлейк

— Я знаю. — Он сел, стараясь двигаться осторожно. — Хотя после некоторых футбольных встреч бывало и хуже. Но у здешних явно не хватает смекалки. В больших городах они умеют не оставлять следов.

— Что я должен сделать, Уолтер? Меня отпустили.

— Они сказали мне об этом. Я рад. Очень сожалею, что втравил тебя во все это.

— Ничего.

— Я представлял себе все это иначе, этаким куском пирога, ты понимаешь? — Он улыбнулся здоровой стороной рта, — а вместо этого получили кусок дерьма.

Тип у окна не преминул вмешаться:

— Следи за своей речью. — У него был высокий гнусавый голос, и он строго посмотрел на нас поверх своего длинного носа.

Уолтер улыбнулся ему и сказал:

— Если мы прибегнем к иносказаниям, он ничего не поймет.

— Отлично, — сказал я.

— Расскажи мне о причинной обусловленности бедствия.

— Ты не знаешь?

Он отрицательно покачал головой:

— До сих пор инквизиция действовала однонаправленно.

— Ох. Да, наш корреспондент, — ответил я, ища подходящие слова, — уже среди новопреставившихся. Он удивленно поднял брови:

— Ему содействовали в этом путешествии?

— С помощью четверки металлических овоидов, приведенных в быстрое движение.

— А почтенная половина преставившегося? Там что-то было насчет некоего показания.

— Некоторое увиливание, происшедшее в результате паники. Затем последовала дополнительная паника, приведшая к усугублению первоначального увиливания.

Он кивнул.

— Предписывается коммуникация с нашим началом координат. Ты помнишь мистера Флетчера?

Я никогда не встречал никакого мистера Флетчера, но понял, что он имеет в виду.

— Конечно, — сказал я.

Он снова улыбнулся и казался довольным.

— Единственное, что мы можем сделать, это ждать, — сказал он. — Я не виновен ни в каком преступлении, так что рано или поздно они будут вынуждены меня отпустить.

— Я знаю. — Игра с иносказаниями была окончена. В действительности в ней не было никакой необходимости, но мы оба были довольны ею, и в каком-то смысле она нам обоим была необходима. Мы, Уолтер в большей степени, чем я, были раздавлены чьим-то каблуком, и наше достоинство и самоуважение требовало как-то отскрести всю эту грязь. Эта малюсенькая бессмысленная победа, одержанная над охранником с помощью нашего более изысканного словаря, служившего нам чем-то вроде шифра, помогла сохранить некоторые остатки самоуважения.

— Как давно ты на свободе? — спросил он.

— С сегодняшнего утра. Кстати, мы можем здесь в городе рассчитывать на некоторую помощь.

— Как это?

— Сегодня утром я разговаривал с девушкой, она работает в местной газете.

— И что ты ей сказал?

— Все.

Он покачал головой.

— Мне это не нравится, — сказал он, — это может иметь обратный эффект.

— Она на нашей стороне, Уолтер, правда. Она была шокирована, когда я рассказал ей, что с нами сделали. Кстати, она дочь мистера Флейша.

Он удивленно посмотрел на меня:

— Ничего себе кстати! Боже правый, Пол!

— Ну, погоди секунду. Не стоит относиться к ней предвзято.

— И ты ей рассказал, все, как есть.

— А почему бы и нет?

— Буду с нетерпением ждать выхода газеты.

— Возможно, в утреннем выпуске будет твой портрет, — сказал я ему.

— Просто позвони Флетчеру, ладно? Пусть он оплатит разговор.

— Хорошо, я позвоню.

Немного помолчав, он спросил:

— У тебя имеются при себе сигареты? — Он похлопал по своему болтающемуся карману и добавил: