Книга Тени Рентиана, страница 171 – Дана Канра

От выстрела офицерки сбоку рвущийся вперед белокурый мужчина был убит наповал, и при мимолетном взгляде показался Вион знакомым — но теперь не время сантиментов! Ретивая пуля угрожающе просвистела над ухом, она едва успела уклониться, и продолжала стрелять. Наверное, этого было недостаточно, так что Раймонда решила взяться за то, что выходило у нее даже лучше фехтования: щелчок пальцами и в перекошенные физиономии мятежников плеснула ледяная вода. Зато охладятся! При возникшей заминке она бросила быстрый взгляд на убитое, уже отброшенное тело, и узнала в нем Джетро Гамильтона. Еще одного человека из сопровождавших Мию Мелтон.

Собственно, после тех событий она и стала Мией Гамильтон.

Ухмыльнувшись, Раймонда щелкнула пальцами двух рук одновременно, направляя воду на опомнившихся мятежников — если те не захлебнутся насмерть, то хотя бы потеряют сознание и позволят схватить себя. Это лучше пуль и шпаг, остается надеяться, что им не придет в пустые головы подпалить чьи-то дома.

− Вперед! — приказала Раймонда, когда очередные мощные струи прозрачной воды сбили с ног одних безумцев, лишили сознания других и обратили в бегство третьих. — Взять их всех! До единого!

− Стрелять ли в сопротивляющихся, Ваше Превосходительство?

− Обязательно!

Взмыленные кони понесли всадников в погоню за беглецами, но Раймонде уже не было их жаль. Джетро Гамильтон был верен мертвой памяти сожженного государя до последнего, несмотря на гибель своей жены — Мия отдала жизнь за объединение Марентии! И как всегда никакой благодарности от слабовольных глупцов. Сердце сжалось от воспоминаний, мозг онемел от мыслей, и Раймонда, скрипнув зубами, упрямо повела лошадь вперед. По сути, мятеж подавлен, им нечего здесь делать, но лучше остаться во избежание повторения беды. Направляясь вперед, Раймонда хмуро смотрела на оборванных грязных горожан, на разрушенные дома и оскверненные святилища Сестер. Когда утихнет бой, она непременно покарает виновных в бесчинствах, не смирившихся с отменой культа Великой Матери. Но сначала надо победить.

Вскоре к столичным гвардейцам присоединились городские — они разгоняли любопытных зевак, вели в тюрьму арестованных мятежников и уносили тела убитых. На серых камнях багровела остывающая кровь, ленивый слабый ветер продолжал нести запах соли, и отчего-то хотелось чихать. Раймонда смотрела на происходящее со скукой, забыв о жаре и о прилипчивой жажде, размышляя над тем, что видимо напрасно сюда мчалась. Если бы не трусость местных властей, справились бы без дополнительных мер.

Взгляд выхватил из толпы арестованных светлый кудрявый затылок юной девушки со связанными за спиной руками — та шагала гордой поступью, подгоняемая толчками в спину и окриками. И, назвав себя последней добросердечной дурой, Раймонда крикнула:

− Любезная!

Гвардейка за спиной девчонки замерла, всем своим видом выражая недовольное удивление.

− Что прикажете, ваше превосходительство?

− Веди ее сюда.

Ярко-голубые глаза сверкали знакомо и дерзко — только у одной женщины на свете Раймонда видела этот непокорный взгляд. Девица не боялась ни допроса высшими чинами, ни грозящей тюрьмы — она лишь переминалась с ноги на ногу, иногда поглядывая на генералессу с вызовом. Пожалуй, разговаривать с ней сейчас бесполезно, пусть остынет после боя. Видимо, еще не знает, что отец мертв, тело успели унести — пока тем лучше.