Книга Упырёк, страница 70 – Эдвина Лю

— Где она? — спросил дознаватель отрывисто. — Ты же наверняка знаешь!

Как его вчера назвала Вендела? Гисли, точно.

— Кто, эн Гисли? — спросил Мармален.

Его заминку тут же истолковали неправильно. Гисли подошёл к Мармалену, сидящему на койке, и взял его за грудки. Треснула, но выдержала тёплая безрукавка поверх плотной шерстяной сорочки.

— Эта ваша Вендела, чёрный шур её задери, — прорычал дознаватель. — Ты же, говорят, от неё на шаг не отходил! Ты хорошо ее знаешь! Куда она может удрать, да ещё с арестованным на руках?

Лассе почувствовал ярость Гисли. Но что с ней делать? Он, Мармален, не маг и разделить эмоцию не может… Эх, надо было послушать Криззена, не оставаться тут. Пошёл бы в госпитале работать… хоть какой-то толк!

— Н-не знаю, — честно сказал Лассен. — А разве не…

В отдалении послышался сигнал. Тихий, но внятный посвист сторожевых трубок на крыше участка. Тёмные идут.

— Тёмные идут, — одними губами произнёс Мармален. Койка хрупнула, лязгнула — пружины матраса вдруг все разом разогнулись, и вся конструкция провисла. Да так, что ножки и спинки подкосились.

Гисли разжал пальцы.

— Ага, — сказал он. — Ну, хоть тебя я разъяснил. Семейная эмоция!

Лассе шмякнулся на сломанную кровать, и та окончательно повалилась на пол. Сковывающее заклятие тут же опустилось на его челюсти, связало руки, затуманило мозг. И Мармален ощутил, что его разделяют — вот оно, оказывается, как бывает. Словно часть тебя воруют, забирают, чтобы не вернуть никогда! Ему разделяли лишь боль или горе, но никогда — боевую, ключевую или семейную эмоцию!

Тут он удивлённо посмотрел на Гисли и непослушными губами спросил:

— Семейная?

Руки его заскреблись по полу и словно сами собой начали чертить — правая знак Ордена Отражений, а левая — знак ложи Смерти.

Гисли с жалостью во взгляде вздохнул и положил руку Лассе на темя.

— Усни, — велел он.

И словно кто-то выключил свет и звуки.

***

Кэри, как ни спешила, не могла бросить Пата. А он был плох. В замешательстве она не сообразила стащить в кабинете Криззена пачку бирок, хотя стояла возле стола и дотянуться до верхнего ящика могла запросто. Гисли бы и не заметил!

У неё в кармане мундира оставалась одна-единственная бирка, и Кэри уже подумывала её использовать, да не решалась. Вдруг будет ещё худший случай?

А молчаливый Пат шёл медленно. У него кружилась голова — очевидно, удар затылком о пол сказывался сильнее всего. Вряд ли от ударов в челюсть человек стал бы так шататься из стороны в сторону. Один раз маг склонился, держась за уличный фонарь, чуть не пополам сложился, и его вырвало.

В конце концов, Кэри затолкала его в какой-то тёмный подъезд, надеясь, что патрульным будет не до него сегодня. И побежала вниз к порту — подозревая, что раз Тёмные облюбовали себе доки, то оттуда и пойдут к участку.

Вывернув из-за очередного угла, Вендела столкнулась с процессией, еле-еле успев затормозить прямо перед Вильермо Летой.

— Стойте, — выдохнула она. — Не ходите туда.

Она согнулась и уперлась руками в колени, восстанавливая дыхание.

— Кто-нибудь, улица Двух Волн, дом номер семь… там ваш друг. Не могла его… бросить.

Судя по выражению лица Леты, он тоже удивился.

— Вы вытащили Пата? — спросил он.

Кэри и сама себе поверить не могла. Спасла Пата, Тёмного мага, а собственного рядового бросила, оставила в участке под стражей, когда там правит этот негодяй! Остаётся лишь надеяться, что Эдварду Гисли пока не тронет Мармалена.