Книга Я подарю тебе тьму, страница 41 – Лора Олеева

Ну да, Арвета же не знает, что мы не взаправду будем жениться. Что это фикция одна будет. Надеюсь, маг не вышвырнет меня сразу же на улицу, когда я выполню свою обещание и наш договор закончится?

Днем и вечером у меня есть свободное время, чтобы заняться любимым рисованием. Я продумала свой рисунок и наконец приступаю к делу.

К такому простому деревянному фону, как на моем зеркале, больше всего подходит мезенская роспись, и тут я отвожу душу. Всего две краски: черная и терракотовая, но смотрятся они нарядно и ярко. Рисуя, я вспоминаю родную Землю, но не с тоской, а со светлой грустью.

Кругом по раме бегут смешные коньки — с гривами-закорючками, с длинными паучьими ножками, как рисовали их издревле в Палащелье. Коньки сливаются в один ряд орнамента, словно целый табун кружит вокруг зеркала. Но это не все. Вторым рядом я пускаю птиц — с размахнутыми крыльями и изогнутыми веретенами тел. А потом пускаюсь во все тяжкие: заполняю остающееся свободное пространство разными кружками и спиральками, совсем как пещерные люди покрывали стены скал описанием своей жизни, где все было перемешано: охота и отдых, прошлое и будущее, земля и небо.

Я заканчиваю рисовать и, полностью удовлетворенная, осторожно вставляю зеркальное стекло в раму, стараясь не смазать краски. Вешаю на стену — пусть сохнет — и иду ужинать.

Маг сегодня задержался на работе, и почерневшее небо с редкими иглисто ледяными звездами меня тревожит.

— Не беспокойся, детка, — замечает мой взгляд Арвета. — Льерен большой мальчик и за себя постоять может.

Я киваю головой, но на душе почему-то неспокойно, словно сердце чувствует беду.

Я лежу в теплой постели и гляжу на дотлевающие угли в камине. Они иногда вспыхивают и подмигивают мне, а потом снова покрываются черной пеленой.

— Астра! — слышу я шепот за дверью и вскакиваю.

Слова Льерен? Вот нахал!

— Что вам надо? — шепчу я.

Я уже было собираюсь сказать что-то язвительное, как мои глаза округляются: я вижу, как задвижка на двери сама собой отодвигается, и через секунду в мою спальню вваливается Льерен.

Он прикрывает за собой дверь и тяжело плюхается на стул. Поднимает на меня измученное лицо. Я вскакиваю.

— Что с вами?

— Не хотел беспокоить Арвету, — устало говорит маг. — Как раскудахчется! Помоги снять камзол.

Я стаскиваю с бессильно висящей руки Льерена камзол и ахаю. Белая рубашка залита кровью.

— Что это?

— Чуть поцарапали, — устало шепчет маг. — Поможешь?

Я испуганно киваю. Потом опрометью, но стараясь при этом не шуметь, бегу в ванную и приношу таз с водой.

Раны на руке мага не кажутся глубокими, но крови много. А еще синяки едва не черного цвета как от зубов. Я промываю теплой водой раны. Потом по приказу Льерена бегу наверх и приношу из ящика его письменного стола склянку и чистую одежду из шкафа. Обрабатываю рану, потом аккуратно бинтую.

— Что с вами случилось? — требую я ответа.

— Мы выследили гаррака, но он забился в нору и не хотел выходить. Тогда ребята погнали его на меня. Я ждал его на выходе, чтобы мгновенно уложить. Но…

— Но что?

— Мне отказала магия, Астра.

Льерен поднимает на меня глаза, в которых грусть. Потом раскрывает руку. Язычок зеленого пламени на его ладони еле горит, а затем и вовсе гаснет, оставляя в воздухе лишь стайку искр.

— Это из-за проклятия? — требовательно спрашиваю я.