Книга Лощина, страница 27 – Карина Халле

На мгновение я представляю, как держу в руке линейку и хорошенько шлепаю ее за упрямство. Приходится отогнать этот образ, пока я не возбудился.

— Только потому, что вы называете себя богом, — говорит она, совершенно не раскаиваясь. — И считаете себя таковым. Иначе зачем вам пытаться читать мои воспоминания без согласия?

Я напрягаюсь.

— Как ты узнала, что я это делаю? — я думал, что научился просматривать воспоминания и просовывать их в свое собственное сознание так, чтобы человек никогда об этом не узнал, будто уличный вор в ночи.

Она пожимает плечами.

— Не знаю. Просто поняла, вот и все.

— Так значит, ты придумала, как отогнать меня из своих воспоминаний, — размышляю. — Я не смог увидеть ни одного изображения. Мог только чувствовать их, — такое случалось только однажды, когда воспоминания были недоступны, показывались только эмоции. Естественно, это вызвало у меня желание узнать больше.

Теперь я испытываю такое же любопытство к этой девушке.

Она наклоняет голову, прядь завитых соломенно-светлых волос падает на ее нежное личико. Девушка выглядит как настоящая леди, но мне она больше напоминает принцессу, из тех, кто привык получать то, что хочет.

— Видимо, да, — задумчиво говорит она.

— Это само по себе стоит изучения, — говорю я, чувствуя, как внутри меня поднимается волнение от перспективы отправиться в неизвестность. — Возможно, мы здесь для того, чтобы узнать о манипулировании энергией, но способность останавливать нежелательную энергию является даром.

— Возможно, — говорит она, к сожалению, не впечатленная. — Что именно вы пытались выведать у меня?

— Стало любопытно, почему ты ведешь себя так, будто не хочешь здесь находиться. Я думал, что у ведьм Ван Тассел есть традиция посещать школу. По крайней мере, это я узнал от твоих тетушек.

Ее челюсть немного сжимается.

— Возможно, я хотела принимать свои собственные решения. Я не должна была посещать эту школу.

— Что изменилось?

Она сглатывает и опускает взгляд, теребя пальцами оборку на юбке.

— Это стало важно для моей матери. Поэтому стало важно и для меня.

— Кажется, твою маму я здесь не видел. Трудно сказать, поскольку я много времени провел здесь как в тумане.

Она хмурится.

— Вы тоже? Я чувствую, будто не могу собраться с мыслями. Даже не помню, когда я была здесь в последний раз, когда приходила и сдавала тесты. Они говорят, что память должна вернуться, но пока этого не произошло.

— Я здесь почти месяц, и все еще не помню большую часть тестов, — признаю я.

— Ого, — говорит она, выглядя удрученной, ее пухлая нижняя губа выпячивается. — В любом случае, не думаю, что вы бы познакомились с моей матерью. Она не имеет особого отношения к школе.

Я задаюсь вопросом, почему, учитывая историю семьи Ван Тассел.

Протягиваю руку.

— Ты, кажется, не знала, что блокируешь мои попытки прочитать тебя. Не хочешь попробовать еще раз, на этот раз целенаправленно?

Она подозрительно смотрит на мою руку.

— А вы настырный, да?

— Может быть, — говорю я с ухмылкой. — Ты готова принять вызов?

Ее подбородок приподнимается. Конечно, она готова. Я знал, что это убедит ее.

Она кладет свою руку в мою, и я сжимаю ее. Ее глаза трепещут, но не закрываются. Вместо этого они смотрят в мои с яростной решимостью, пока я пытаюсь протолкнуть свою энергию через ладонь вверх по ее руке, шее, к мозгу. Но теперь передо мной запертая дверь. Она придумала, как полностью оградить меня от этого.