Книга Долина смерти, страница 108 – Карина Халле

— Мы догоним, — говорит Дженсен, не сводя глаз с тела Хэнка, все еще неподвижно лежащего в снегу. — Коул, принеси топор. Придется отрубить ему голову. Не думаю, что пуля остановит его, как остановила Рэда.

— Дженсен! — протестую я, но Коул уже мчится к Джеопарди, хватает топор из седельной сумки и бежит обратно.

Элай обмякает на мне, теряя сознание, его глаза полны ужаса. У меня нет выбора. Я не хочу оставлять Дженсена, но не могу позволить Элаю умереть. Я не вынесу еще одной смерти.

Я крепко обнимаю Элая и подгоняю Джеопарди. Он откликается сразу, словно понимая, что нужно спешить, переходя в галоп, который быстро уносит нас прочь.

Я оглядываюсь лишь раз, вижу, как Дженсен берет топор у Коула, они оба стоят над Хэнком. Затем поворот тропы скрывает их, и я остаюсь одна с раненым Элаем, в полном неведении, что станет с парнями.

На секунду меня охватывает паника, я думаю о том, чтобы вернуться. Мысль о Дженсене, столкнувшемся с Хэнком в одиночку, вызывает у меня леденящий ужас. Но Элай истекает кровью, он почти без сознания. Ему нужна помощь, и как можно скорее.

Я заставляю Джеопарди двигаться с постоянной скоростью, чтобы не вымотать его, но и оторваться от преследования, и дать Дженсену и Коулу шанс догнать нас. Элай то приходит в себя, то теряет сознание, бормочет что-то бессвязное, его кровь пропитывает мою куртку. Я постоянно поправляю его, чтобы он не свалился.

— Держись, Элай, — шепчу я, не знаю, слышит ли он меня. — Еще немного.

Но это ложь. Дженсен сказал, что нам ехать еще часа четыре.

Как, черт возьми, мы справимся?

Тропа петляет среди сосен, изредка открываясь, показывая вид на местность впереди. Я направляю Джеопарди на юг, к Олимпийской долине, надеясь, что правильно понимаю местность, что везу нас к людям, а не в самую гущу опасности.

Вдруг я замечаю движение среди деревьев впереди. Джеопарди тоже чувствует это, уши настороженно дергаются, шаги сбиваются.

Я сдерживаю его, осматривая лес с нарастающим ужасом. Вот — мелькает движение между соснами. И вот — еще одно, слева. Несколько фигур движутся параллельно тропе, не отставая от нас, скользя среди деревьев.

Они не приближаются. Не убегают.

Следят.

— Черт, — бормочу я, снова подгоняя Джеопарди вперед. — Черт, черт, черт.

Что бы там ни было, останавливаться нельзя. Элай почти без сознания и истекает кровью.

Я тянусь к пистолету, держа его наготове, пытаясь подсчитать, сколько пуль у меня осталось после двух выстрелов.

Тени среди деревьев легко держатся с нами наравне, иногда показываясь в просветах между стволами. Я насчитываю как минимум три разные фигуры, движущиеся с неестественной легкостью по снегу. Слишком быстро для обычных людей, продирающихся сквозь сугробы по колено.

Одичавшие люди.

Голодные.

О боже.

Ветка резко хрустит справа от меня, пугающе близко. Джеопарди встревоженно фыркает, шарахается в сторону, чуть не сбрасывая меня и Элая. Я пытаюсь удержать его, сердце колотится в груди, и крепче сжимаю пистолет, оглядываясь вокруг.

— Спокойно, — бормочу я, хотя сама паникую. — Спокойно, мальчик.

Еще один хруст, на этот раз слева. Потом еще один впереди.

Они окружают нас.

Джеопарди упирается, отказываясь идти вперед, все его тело дрожит подо мной. Я не могу винить его. Я тоже дрожу, все внутри меня кричит об опасности.