Книга Долина смерти, страница 51 – Карина Халле

Я засовываю руку в карман и сжимаю браслет. Какие бы тайны ни скрывали эти горы — и что бы ни скрывал от меня Дженсен — я чувствую, что стала немного ближе к сестре.

И, возможно, к пониманию того, зачем она вообще сюда приехала.

13

—

ОБРИ

После быстрого завтрака мы собираем вещи, складываем палатки и седлаем лошадей. Я второй раз затягиваю подпругу Дюка, когда рядом появляется Дженсен и критически оценивает мою работу.

— Я прошла проверку? — спрашиваю я.

— Подпруга неравномерно затянута. Сдвинь вперед, — его руки касаются моих, когда он ослабляет подпругу, и от этого мимолетного прикосновения по моей руке пробегает тепло.

Он поправляет седло и снова затягивает подпругу, а потом смотрит на меня изучающе. А я стараюсь не смотреть в его глаза, цвета мха на соснах.

— Ты готова к тому, что нас ждет?

— Я пережила вчерашний день. Конечно, все болит, но я выдержу.

— К тому, что мы можем найти, — его голос становится тише, словно он говорит только для меня. — Этот перевал — не просто место, Обри. Это граница.

Не успеваю спросить, что он имеет в виду, как Элай кричит, что все готово, и Дженсен отворачивается. Момент упущен.

Начало тропы полого поднимается вверх, вдоль ручья Доннер, между соснами и пихтами. Утреннее солнце пробивается сквозь ветви, раскрашивая землю под ногами танцующими солнечными зайчиками. В других обстоятельствах все это было бы прекрасно. Умиротворяюще.

Но от тишины, повисшей над нашей группой, веет чем-то тревожным. Каждый погружен в свои мысли, и слышно лишь скрип кожи, мерный стук копыт по земле и иногда фырканье лошадей.

Дженсен и Джеопарди возглавляют наше небольшое шествие, словно слившись в единое целое. Я еду на Дюке следом, за мной Элай. Рэд и Коул едут рядом там, где позволяет тропа, внимательно осматривая лес вокруг. Хэнк замыкает колонну, с винтовкой на коленях и напряженной спиной.

Примерно через час мне становится жарко, я снимаю куртку и привязываю ее к поясу. Тропа становится круче, поднимаясь вверх по склону горы. Деревья редеют, открывая вид на долину внизу, словно зеленое лоскутное одеяло, на котором видны дома и сверкающая гладь озера Доннер.

— Это старая дорога, построенная в 1863 году, — произносит Дженсен, стараясь перекричать усиливающийся ветер. — Когда-то она соединяла шахтерские городки с железной дорогой.

Мы едем вдоль этой дороги довольно долго, и я удивляюсь, что вокруг нет ни туристов, ни признаков цивилизации. Тропа снова сужается, и нам приходится вытянуться в линию. Чем выше мы поднимаемся, тем воздух становится разреженнее, и каждый вдох дается с трудом. Бока Дюка тяжело вздымаются, от его шкуры поднимается пар, и чем выше мы поднимаемся, тем холоднее становится воздух.

Дженсен невзначай упоминает, что мы на высоте около двух тысяч метров, меняется лес. Мои познания ботаники из колледжа позволяют мне определить сосны скрученные и горные тсуги, хотя гранитных скал и низких, изувеченных ветром кустарников, кажется, становится больше. Тропа древняя, выдолблена тысячами колес повозок и стоптана бесчисленными ногами за полтора века.

Когда мы огибаем один из таких выступов, Хэнк кричит. Я поворачиваюсь в седле и вижу, как он резко одергивает лошадь, которая нервно переступает под ним.

— Стой! — кричит он напряженным голосом.