Книга Долина смерти, страница 77 – Карина Халле

Не стоило соглашаться.

— МакГроу, ты нас всех погубишь, — бормочет Коул, следуя за мной и, кажется, улавливая мое настроение.

Элай остается, его мальчишеское лицо выглядит серьезным в отблесках пламени.

— Они напуганы. Не виню их, после того, что мы увидели.

— Знаю, — вздыхаю я, чувствуя тяжкий груз лидерства на плечах, лидерства, о котором я, черт возьми, не просил. — Но я не брошу человека. Пока не узнаю наверняка.

— А если мы уже знаем? — шепчет Элай, наклоняясь ближе. В его вопросе скрыт глубокий смысл. — А если все как в прошлый раз?

Прошлый раз…

Три года назад.

Когда я пришел сюда с другим человеком, искавшим что-то, и едва спас свою шкуру.

— Отдохни, — говорю я ему, уходя от ответа. — Я посторожу. Изнутри.

Элай долго смотрит на меня, потом кивает и направляется наверх. Обри подходит к огню, подбрасывая еще одно полено. Пламя взмывает вверх, оттесняя тьму, но не страх, пропитавший хижину.

— Ты не все им рассказываешь, — говорит она, когда мы остаемся одни. Не вопрос, а утверждение.

— Нет, — признаю я, не видя смысла в дальнейших уловках. — Не все.

— Почему?

Я глубоко вдыхаю носом, прежде чем провести руками по лицу, чувствуя накатывающую усталость.

— Потому что в то, что знаю я, в то, что видел… они не поверят. Потому что правду принять сложнее, чем любые их теории.

Она садится за стол, напротив меня.

— Ну, меня ты не пытался убедить.

На мгновение я задумываюсь, не уйти ли от ответа, предложив те же туманные предупреждения и полуправду, которыми я кормил ее с нашей встречи. Но, глядя на нее сейчас, видя решимость, закалившую ее нежные черты, я понимаю, что она заслуживает лучшего. Заслуживает правды, настолько, насколько я сам ее понимаю.

Но насколько это правда — я не уверен.

— В этих горах что-то живет, — начинаю я, подбирая слова. — Что-то, что когда-то было человеком, очень давно.

— Ты говоришь о легенде, — отвечает она. — О превращении или как там его. Зомби.

Я киваю, понимая, насколько нелепо это звучит, особенно когда произносишь слово «зомби».

— Как я и сказал, местные передают из поколения в поколение истории. О том, как некоторые поселенцы изменились, после того как попробовали человеческую плоть. Превратились. Стали чем-то… иным. Да, зомби, если угодно.

— Но это невозможно, — говорит она.

— Почему нет?

— Потому что…

— Примеры есть. Бешенство. Кордицепс. И то, что, вероятно, произошло здесь — прионная болезнь.

— Типа болезни Крейтцфельдта-Якоба? Коровье бешенство?

— Говорят о проклятии, и, возможно, в этом есть доля правды — говорю я. — Я бы никогда не стал недооценивать предания коренных народов. Это глупо. Они знают здесь лучше любого из нас. Я много исследовал. В частности, опирался на рассказы моего пра-пра-прадеда Джейка МакГроу, которые дошли до нас. Что, если члены группы Доннера, поедая плоть своих умерших товарищей, сами того не зная, заразились быстро мутирующей прионной болезнью? Возможно, этот патоген был изначально редким вариантом, который передавался через зараженный скот, но, оказавшись в изоляции диких гор Сьерра-Невады, он эволюционировал в более коварный штамм, способный передаваться от животных к человеку.

Обри кусает нижнюю губу, задумываясь.

— Знаешь, учитывая то, как в этой стране распространяются болезни, которые можно предотвратить, я ничему не удивлюсь. Но все же… люди болеют. Они не превращаются в зомби.