Книга Долина смерти, страница 80 – Карина Халле

Глотаю комок в горле.

— Что произошло?

— В первые несколько дней все шло отлично. Ночевали на тех же местах, шли по тем же тропам. Лейни была на седьмом небе от счастья. Постоянно делала заметки и снимала.

— Камни у ручья? Браслет, цветы и рисунки. Это ее?

Он пожимает плечами.

— Я впервые увидел это с тобой. Но она была там с Адамом, исследовала. Может, оставила это специально. Для тебя. Может, и семена у нее были, кто знает.

Горло сжимается от неожиданных чувств. Даже в своей одержимости, даже в погоне за опасным и неизвестным, Лейни думала обо мне. Оставляла частички себя, чтобы я нашла.

Знала ли она, что не вернется?

Когда говорила, что горы зовут, знала ли, что ответы ее удержат?

Что, возможно, эти ответы и убьют ее?

— Расскажи больше про Адама, — настаиваю.

Лицо Дженсена мрачнеет.

— Он думал, что у них духовное путешествие, по крайней мере, так Лейни говорила ему. Но я чувствовал, что он просто давал ей возможность, позволял приключение, прежде чем… — он замолкает, напрягая челюсть.

Я сжимаю руки на столе.

— Прежде чем что?

— Прежде чем он оторвал ее от всего, что для нее дорого, — говорит Дженсен прямо.

— Как делают абьюзеры, — шепчу я.

Тяжело глотаю, в груди будто камень вины. Я знала — Адам плохой. Видела предупреждающие знаки. Но была слишком занята собой, своей жизнью, слишком верила Лейни. Типичный агент ФБР, которая на работе видит все ясно, а дома слепа к очевидному.

Какой из меня коп? Значок давно пора отобрать.

— На четвертый день, — продолжает Дженсен, — мы добрались до места чуть дальше Бенсон Хат. Внизу в долине, недалеко от Сода-Спрингс. — Он делает паузу, трёт ладони о бёдра, будто пытаясь их согреть. — Лейни была уверена, что мы близки к тому месту, где были лагеря МакАлистеров. Где родилась Джозефина. Она хотела исследовать пещеры, найденные на старых картах.

— И вы исследовали?

Он кивает, взгляд затуманен воспоминаниями, огонь в костре отражается в его глазах.

— Мы разбили лагерь у основания хребта. Планировали утром пойти в пещеры. Но той ночью…

Он замолкает, словно видит то, что мне не дано.

— Той ночью? — задаю вопрос, стараясь сохранять терпение, хотя эмоции бурлят.

— Адам и Лейни поругались, — говорит он. — Я не слышал деталей — стоял на страже в стороне — но все было плохо. Он кричал, называл ее сумасшедшей, говорил прекратить безумие и поехать домой. Я услышал удар, видел, как она выскочила из палатки с красным пятном на лице.

В груди вспыхивает гнев.

— Он ударил ее?

— Да, — подтверждает Дженсен. — Я хотел вмешаться и настучать ему, но он убежал в лес. Лейни бросилась за ним, крича, что там опасно. Я побежал вслед, но местность опасна даже днём, а ночью…

— Ты их потерял, — горько заканчиваю.

— Я слышал крики, — говорит он почти шепотом. — Сначала Адама, потом Лейни. Когда добрался до туда, на земле была кровь. Следы оттаскивания в сторону деревьев.

Сердце больно колотится в груди.

— Как с Хэнком?

— Да. Я пошел по следу, насколько мог, но он привёл в пещеру у подножия хребта. Я… — он замолкает, плечи опускаются от стыда. — Мне было страшно. Черт возьми, страшно, как никогда. Я видел тени в темноте, что двигались слишком быстро, глаза горели синим в лунном свете. Дикие люди. Голодные. Один из них пошел на меня, и я убежал. Без винтовки был, хотя должен был взять ее. Они нападали, как звери, я прыгнул в сторону, упал с обрыва, сломал ногу, — он стучит по правой ноге. — Кричал, но никто не услышал. Я полз ради припасов и винтовки, но пришла метель, поздняя весенняя буря, как сейчас.