Книга Долина смерти, страница 88 – Карина Халле

Тропа к хижине Бенсона идет по долине, пролегающей между вершинами, постепенно поднимаясь к пику. В обычных обстоятельствах это была бы легкая прогулка на день. Но ничто в этих обстоятельствах не является легким — снежные сугробы выше, чем должны быть в это время года.

По мере того, как мы поднимаемся, солнце, палящее на снег, создает ослепительный блеск, от которого приходится щуриться. Я постоянно проверяю окрестности. Каждую тень между деревьями, каждый скалистый выступ, все места, где может кто-то прятаться и смотреть на нас.

Или следовать за нами.

Позади меня Хэнк смеется над чем-то, что сказал Коул, звук отчетливо разносится в чистом горном воздухе. Это тот же самый смех, что был у него всегда, тот же голос, те же манеры. И все же меня не покидает ощущение, что прошлой ночью что-то произошло. Что-то, что оставило кровавый след на снегу, что-то, что объясняет, почему мы не могли его найти, несмотря на поиски повсюду.

Молю бога, чтобы я ошибался.

20

—

ОБРИ

Небо здесь, в горах, словно драгоценный камень — сапфировое, без единого намека на облачко. Разряженный воздух не задерживает ни загрязнения, ни влагу. Солнце в зените, отражается от снега так ослепительно, что приходится доставать солнцезащитные очки. Голова гудит, но это, наверное, еще и от вчерашних откровений Дженсена о Лейни.

Мы продолжаем путь в тишине. Недавние разговоры и шутки сменились редкими, натянутыми репликами. Мой конь, Дюк, идет уверенно, следуя за Джеопарди. Я уже привыкла к ритму езды, мои мышцы работают в унисон с движениями животного. Впрочем, уверена, что завтра я почувствую каждую мышцу. Кто бы мог подумать, что это такая нагрузка.

Дженсен периодически оборачивается, проверяя нас. Его взгляд задерживается на мне. Я вижу беспокойство в том, как он сбавляет скорость, чтобы убедиться, что я не отстаю. Я игнорирую его, сосредотачиваясь на тропе. Пусть переживает. Пусть ощутит на себе тяжесть обмана, того, что он скрывал от меня.

Мои мысли снова и снова возвращаются ко вчерашнему вечеру, к словам Дженсена о Лейни, об Адаме, о семье МакАлистеров и Джозефине. О том, что моя семья связана кровными узами с участниками трагедии группы Доннера. О том, что моя сестра целенаправленно приехала сюда, чтобы найти ответы о прошлом нашей семьи, о необъяснимом голоде, который она испытывала всю жизнь, о котором я даже не подозревала.

О снах, которые преследовали нас обеих — кровь и снег — но я так и не призналась ей в своих.

Я всегда считала, что Лейни пыталась справиться с потерей родителей. Я думала, что смерть матери толкнула ее к странной одержимости, а смерть отца — к наркотикам. Я никогда не предполагала, что дело в чем-то большем. Никогда не думала, что она пыталась бороться с проклятием, тянущимся из поколения в поколение.

Гнев накатывает волнами, когда мы поднимаемся все выше в горы. Злость на Дженсена за то, что так долго хранил правду. Злость на Лейни за то, что она молчала о своих подозрениях, о связи нашей семьи с этим местом. Злость на себя за то, что не замечала очевидного, не смогла защитить ее от Адама, от того, что с ней здесь случилось.

Какая же я сестра?

Какой из меня агент ФБР?

Годы тренировок, отточенные навыки распознавания лжи и опасности, и я все равно не увидела того, что происходило прямо у меня перед глазами.