Книга Хозяйка волшебного ателье, страница 78 – Мария Максонова

Однако, в то же время к магам-менталистам всегда относились с сомнением. Они, конечно, утверждали, что их методы научны, что эксперименты повторяемы и проверяемы, но... только такими же менталистами. В полицейской практике было множество сомнительных дел, в которых менталисты не помогали, а еще больше запутывали следствие, из-за чего их показания перестали принимать в судах. Единственное, что они могли — дать оценку психического здоровья уже пойманного преступника, впрочем, в серьезных делах это значения уже не имело — за злодеяния отвечали и больные, и здоровые одинаково.

Но определить, кто именно преступник, менталисты не были способны, это было много раз доказано. Дело в том, что их способности были все еще интуитивны и ненаправленны. Был известный случай, когда одна менталистка обвинила своего соседа в желании убить жену. Она подняла весь город на ноги, опозорила мужчину, развалила семью. И лишь через несколько лет выяснилось, что желала смерти женщине ее служанка, которая мечтала стать любовницей мужчины. Она мечтала, чтобы хозяин избавился от жены и детей и стал ее мужем. Более того, выяснилось, что менталистка не просто уговорила женщину бросить мужа, она внушила ей страх своей магией. Все это было обнаружено куда позже, когда магичка написала книгу и выступала на какой-то конференции «для своих», где другой знаменитый маг-менталист увидел бедствующую после развода женщину и выяснил, что ее панический страх перед мужем — это влияние «доброхотки».

Конечно, менталисты пытались как-то себя контролировать, в научных кругах была система перепроверок и перестраховок, ну а в быту мы, полицейские, просто знали — менталист нам не помощник. Он может дать наводку, но та может быть такой же бессмысленной, как и любые сплетни. Чем слабее дар и хуже образование менталиста, тем больше спутанности в его показаниях и меньше им доверия. Конечно, в крупных фирмах иногда использовали менталистов при наборе персонала или чтобы выяснить намерения конкурентов, которые в свою очередь имели своих магов, чтобы защищаться. В целом это было главным занятием магов средней силы, но от их ошибок ведь не зависели жизни людей, поэтому полиция не вмешивалась в эти корпоративные игры. А вот у нас...

Поэтому я не удивился, когда услышал, что сигналы Молли Форн не возымели никакого эффекта. Тем более, что это были анонимки, их просто сдали в архив без толковой проверки. Я велел поднять эти материалы, нашли их с огромным трудом — картотеки по анонимкам у нас не было. Тем более, что с того момента прошло несколько месяцев, о письме давно все забыли, а текст послания выглядел и вовсе бредово: «Проведите проверку семьи канцлера Коренфорт, его дочь собираются принести в жертву».

— Она просто чокнутая, была бы в сознании — вызвали бы ей менталиста для проверки адекватности, — сделал вывод полковник Медрус, когда я доложил ему обо всем.

— Образ, что она мне передала, выглядел очень реалистично, — заметил я.

— Ты же сам знаешь, это менталисты, у них в голове... альтернативная реальность, — он покрутил пальцем у виска. — Может, она вообще специально этот бред придумала, чтобы тебя убедить в своей невиновности.

— Она выглядела очень уверенно, — нахмурился я. С одной стороны, я был согласен с начальником, но в то же время... — К тому же, зачем она передавала мне образ, если знала, что ее слабых сил на это не хватит?