Книга Хозяйка волшебного ателье, страница 80 – Мария Максонова

Мужчина хмыкнул и отрицательно помотал головой:

— Боюсь, что на таких специалистов у нас не хватает бюджета.

— Хорошо, я пришлю своего для экспертизы. Последний вопрос — ее метка действительно исчезла? Не осталось каких-либо следов?

— Только покраснение и припухлость. В первое время она расчесывала место до крови, пришлось надевать на нее неснимаемые рукавицы.

— Покажите?

Врач удивленно поднял брови.

— Это моя работа, я должен понять, что именно произошло, — пояснил я.

— Будто это вам чем-то поможет, — проворчал он, но все же развернул жертву — она вообще никак не отреагировала на изменение позы. Тогда он расстегнул пуговицы на спине больничной одежды, и продемонстрировал худые девичьи лопатки. — Видите? — я, честно говоря, не знал, куда смотреть, поэтому он очертил область, — вот здесь видите покраснение? В первые дни оно было куда более явным и была опухоль, будто от сильного ушиба. Мы даже вызывали мага-лекаря, проверяли, нет ли перелома, но никаких следов глубинных повреждений не нашли, даже ушибов. Сейчас след рассасывается, почти не заметен.

Я внимательно смотрел на женскую кожу, но ничего толкового сказать не мог. Просто покраснение, будто отлежала или немного ударилась. Ни синяка, ни следов потемнения от метки. В показаниях ее родителей значилось, что там был круг с какими-то линиями.

— Хм, спасибо, за содействие, — кивнул я, записывая увиденное в протокол, хотя записывать-то толком было нечего.

Вторая жертва, Камилла Лурес из зажиточной семьи, и я надеялся на ее показания куда больше. Услышав, что я пришел навестить госпожу, служанка, открывшая мне дверь, испуганно вжала голову в плечи, но провела меня в нужную комнату. Открывая дверь будуара, я ожидал увидеть классическую женскую комнату в бежево-розовых тонах с зеркалами, пуфиками, может, маленькой пушистой собачкой. Но, оказавшись внутри, я от удивления едва не открыл рот. Все стены комнаты оказались завешаны вырезками из газет, фотографиями и листочками с надписями, а сверху еще были прикреплены какие-то нитки, которые оплетали всю комнату, будто в ней жила паучиха.

— Это Патрисия, несомненно, это Патрисия хотела мне навредить. Она всегда мне завидовала, с самого детства, — бормотала прилично одетая девушка со светлыми убранными в сложную прическу волосами. Только челка у нее была накручена на бигуди. Заметив меня, она вздрогнула: — вы кто? Кто вас пустил? — резко отвернулась и сорвала бигуди с челки, с шипением, так как, видимо, дернула себя за волосы, кое-как поправила прическу и развернулась ко мне уже с приличной улыбкой.

— Я полицейский, капитан Стивен Брандест, расследую ваше дело.

— Отлично! — чрезвычайно обрадовалась жертва, — вы-то мне и нужны. Идите скорее, вот здесь у меня полный список подозреваемых, — она схватила меня за руку и подтащила к стене, на которой висели различные фотокарточки: от вырезанных из газет людей до детских фотографий. Рядом с изображением министра труда значилось: «похищает метки, чтобы женщины не выходили замуж, а шли работать», а рядом с фотографией маленькой девочки значилось: «отомстила мне за то, что в 7 лет я украла ее куклу». Выглядело это все совершенно бредово. — Вот взгляните. Здесь в центре самые очевидные подозреваемые...

— Вы подозреваете своих родителей? — удивился я, разглядев некоторые изображения из этой области.