Книга Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1, страница 219 – Моргана Маро

– А вот и причина помешательства.

– Это же осколок ключа. Как он у него оказался? – Небожитель нахмурился и протянул было руку, но нерешительно замер.

– Наверняка и он содержит осколок воспоминания, – предположила Хуанъянь, присев рядом и взглянув на Мин Ханя. – Возьмем его вместе?

– Да, – словно только и ждав этого вопроса, кивнул он.

Демоница и небожитель одновременно коснулись белого осколка кости, погрузившись в воспоминания.

«Старейшина Юнь Цы была самым первым светлым духом во всех трех Мирах, в людских историях ее и вовсе прозвали „старушка Юнь“. Многие считали ее не более чем легендой, старой, как первое растение. Однако время никак не отразилось на ее вечно молодом теле.

Глава рода Юнь по своей природе нелюдима. То, что она когда-то подобрала дух Шань Ло, было для нее самой удивительно. Как и то, что они теперь делили один стол на двоих и наслаждались едой из лучшего ресторана Рынка трех Миров.

Шань Ло неторопливо ел острые кусочки курицы, глубоко о чем-то задумавшись. Его забранные в пучок волосы спускались с одного плеча, а левый висок серебрила седая прядь. Почувствовав на себе чужой взгляд, Шань Ло поднял глаза, подпер кулаком висок и с ленцой произнес:

– Не думал, что старушка Юнь будет заниматься обманом добрых людей.

– Добрых людей? – переспросила Юнь Цы. – Я не вижу перед собой человека, тем более доброго. Достопочтенный Шань, вы знаете, почему ваша кончина оказалась столь жалкой?

– Если эта Юнь просветит меня, то я буду премного ей благодарен. – Шань Ло улыбнулся, но его глаза оставались серьезными.

– От вас все устали.

Собиравшийся сделать глоток вина Шань Ло вовремя остановился, сжал губы и отставил пиалу.

– Старейшина Юнь, вам говорили, что вы весьма прямолинейна? Ваш язык остер и не прикрывается вуалью красивых слов.

– Благодарю, – кивнула та. Юнь Цы сделала неторопливый глоток, прикрыв пиалу и нижнюю часть лица широким рукавом.

Ткань на глазах казалась полупрозрачной, но нисколько не мешала Юнь Цы видеть. Вот и сейчас она заметила, как вскинул бровь Шань Ло, никак не ожидавший благодарности за свои слова.

– Может ли эта Старейшина прояснить для глупого духа, что все же означают ее слова?

– Вполне. Видите ли, Достопочтенный Шань, хоть я и редко появляюсь в столь оживленных местах, даже до меня доходили слухи о ваших „подвигах“. Вы готовы осушить пруд только ради того, чтобы взять рыбу^[168]. Несомненно, силы и храбрости у вас не занимать, однако проблем от вас больше, чем пользы.

– Старейшина Юнь считает, что это плохо? – безразлично догадался Шань Ло, продолжив есть.

– Плохо? Смотри я со стороны людей, то да, несомненно бы так и ответила. Однако Достопочтенный Шань – первый темный дух, хаос, без которого не существовало бы порядка. Ваша смерть нарушила баланс.

– Послушай Старейшину, я и вовсе дух, без которого не могут жить три Мира, – усмехнулся Шань Ло.

– Так и есть, – не стала отрицать Юнь Цы, – и с вашей смертью все постепенно приходит в упадок. И мне приходится с этим разбираться.

Она сжала пальцами переносицу. В конечном счете, как она могла винить Шань Ло в том, что тот не смог избежать смерти? Нельзя быть к ней готовым.

– В моих же интересах помочь Достопочтенному Шаню собрать как можно больше костей. К счастью для вас, первую я уже нашла.