Книга Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1, страница 22 – Моргана Маро

Сможет ли она и в третьей эпохе доставить всем неприятности?

Красный паланкин, который держали стражники семьи Ся, двигался по улицам Хэчжоу. Замечающие его люди останавливались, с удивлением смотря на богатое убранство и расшитую золотыми фениксами ткань. Позади ехала телега всего с двумя сундуками в качестве приданого. Семья Ся даже не расщедрилась выделить Ся Юань тешоу, словно отправляла свою дочь не на свадьбу с одним из принцев императора, а в ссылку.

Для Ян Юмэй было удивительно знать, что тешоу дожили до сегодняшних дней. Пока она видела только синьма, и то одного, стоявшего в конюшне Дома Ся. Чунь Цин сказала, что их привел великий советник в качестве дара императору, хотя это больше походило на подкуп.

– Кто это?

– Неужели слухи были правдивы? Второй принц женится на дочери семьи Ся?

– Принц-урод и глупая дочь семьи Ся! Вот так пара! – рассмеялся кто-то.

– Семья Ся наконец-то избавилась от бестолковой дочери! Вот так счастье!

Сидевшая в паланкине Ян Юмэй молчала. Облаченная в алое платье, она безразлично листала прихваченный из комнаты дневник Ся Гана. Голову утяжеляли золотые заколки и корона феникса^[24], которую не пожалел выделить глава Ся. Удивительно, что они даже дали ей приданое, пусть и уместившееся в двух сундуках – ужасно мало для кого-то из четырех великих Домов. Впрочем, эти вещи Ян Юмэй собиралась продать, а на вырученные деньги рано или поздно покинуть императорский дворец Тайгун.

Уходя из Дома Ся, она видела во дворе несколько сундуков – подарок от императорской семьи. Навряд ли там были украшения и дорогие ткани – скорее, редкие свитки и книги, способные пополнить бездонную библиотеку Дома Ся.

Паланкин не сопровождали музыканты, и не было большой толпы, которая следовала бы за ним. Процессия отчего-то напоминала траурную, словно бедную девушку приносили в жертву страшному второму принцу, чье имя старались слишком часто не упоминать.

Откровенно скучая, Ян Юмэй припомнила свою свадьбу в прошлой жизни и невольно улыбнулась. Тогда ее паланкину, украшенному золотом, могла позавидовать любая невеста, а несли его демонические кони, выбивающие искры из-под копыт. Весь Нижний Мир несколько недель пировал, желая Хуанъянь счастья и умоляя хотя бы пару раз в год спускаться к ним.

Не было во всех трех Мирах жениха и невесты счастливее и краше них. Как жаль, что спустя пару лет жених вонзил меч ей в сердце.

Добравшись до красных стен Тайгуна, паланкин замер. Некоторое время было тихо, но вот раздались быстрые шаги, и ткань паланкина немного приподнялась, являя недовольное лицо Чунь Цин.

– Госпожа, паланкин отказываются пускать дальше. Стражники хотят, чтобы мы продолжили путь пешком.

– Раз так, то нет смысла спорить, – вздохнула Ян Юмэй. – Помоги мне выйти.

Придерживая ткань паланкина, Чунь Цин помогла ей спуститься, оправив алое платье, расшитое золотыми фениксами. Оно было большим для хрупкой Ся Юань, которую морили голодом. Если бы не Чунь Цин, успевшая в последний момент подшить рукава и талию, то невеста смотрелась бы так, словно ее завернули в красную ткань и подвязали на поясе. Голову же с высокой прической скрывала полупрозрачная вуаль, не дающая разглядеть лица.

– Госпожа, вы так прекрасны, – выдохнула служанка. – Как жаль, что второй старший господин вас не видит!