Книга Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1, страница 8 – Моргана Маро

Служанка помогла ей подняться, и Ян Юмэй, шатаясь, вошла в комнату, без сил опустившись на кровать и подперев висок рукой. Голова кипела, словно была наполнена тягучим клеем из свиной кожи.

– Юная госпожа, вы как? – обеспокоенно пробормотала Чунь Цин, заметив ее пустые глаза. Коснувшись горячего лба Хуанъянь, она тихо вскрикнула: – Какая же вы горячая! Ложитесь, ложитесь, я заварю вам лекарственный чай – с прошлых запасов немного осталось. Постарайтесь поспать еще немного.

– Нет, мне… нельзя спать… – закачала головой Ян Юмэй. – Вдобавок твои руки…

– Ох, не волнуйтесь! Мне не впервой получать наказания!

Хуанъянь не хотела вновь провалиться в тот страшный сон, в котором бесконечно тонула. Все что угодно, лишь бы не быть вновь на грани смерти.

– Не переживайте, чай успокоит ваши мысли. Вам стоит сейчас хорошо выспаться.

Заваренный травяной отвар распространял по воздуху горький запах. Чунь Цин дала Ян Юмэй чашку со сколами, из которой та без всякого желания все выпила. Чай, каким бы ужасным на вкус он ни был, принес облегчение. С неохотой улегшись, Ян Юмэй лишь на секунду закрыла глаза, мгновенно провалившись в глубокий сон без сновидений. Она плавала в приятной темноте, шелком обернувшейся вокруг кожи. Постепенно тьму разгоняли воспоминания – незнакомые лица, незнакомые голоса и места.

Среди всего этого несколько раз мелькнул образ мужчины: стоило ему появиться, как тревога уходила и становилось спокойнее. Спустя время, когда воспоминания улеглись, Ян Юмэй поняла, что этот мужчина – Ся Ган, отец девушки, в чье тело она попала.

Раскрыв тяжелые веки, Хуанъянь жадно вдохнула, прогоняя пелену с глаз. Тело уже не казалось таким тяжелым и неповоротливым, и дышать стало легче. Сколько она пролежала?

Поднявшись, Ян Юмэй огляделась. Сквозь тонкую бумагу окон пробивался тусклый желтый свет – еще раннее утро, и древо Цышань только меняло свой цвет, постепенно окрашиваясь золотом. Зимой оно почти не грело, а угли в печи уже остыли, из-за чего в комнате стояла прохлада.

Скинув одеяла и потянувшись, Ян Юмэй прошлась по комнате, открывая ящики и шкатулки.

Ся Юань – так звали эту девушку. Она была с рождения весьма глупой и к восемнадцати годам с трудом могла держать в руках палочки. Матери у нее не оказалось, а отец… отец, второй по старшинству сын госпожи Гао, был некогда гордостью дома Ся, а сейчас скитается неизвестно где по Среднему Миру.

Стоило подумать о Ся Гане, как сердце начинало болеть, отчего Ян Юмэй каждый раз хлопала ладонью по груди.

У Хуанъянь тоже только отец… И он умер от руки Мин Ханя в тот роковой день, когда вся ее жизнь разрушилась.

Вещей у Ся Юань было немного. Вся одежда старая и по множеству раз перешитая, а ткань давно потеряла свой цвет и форму. Все украшения – деревянные с грубой резьбой. Ян Юмэй, привыкшая к роскоши, к шкатулкам, наполненным серебром, золотом и драгоценными камнями, давилась старой кровью. Из великой демоницы, которую боялись все три Мира, она стала глупой девчонкой, к которой относятся как к прислуге.

Найдя спрятанное под матрасом бронзовое зеркало, Хуанъянь взглянула в него, с ужасом округлив глаза. Ее лицо, о котором слагали легенды, которое соблазняло могущественных небожителей и демонов, было навсегда утеряно! Вместо него из потертого зеркала смотрело опухшее, покрытое красными пятнами лицо, способное напугать любого, кто взглянет на него.