Книга Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1, страница 91 – Моргана Маро

Она вновь потянулась к нему, но Тай Фансинь не дал ей этого сделать:

– Я не твой муж. Я не Мин Хань.

Его слова удивили демоницу, и она рассмеялась, заставив туман вокруг них заклубиться и потемнеть. Острые когти Хуанъянь больно впились в шею принца, пустив кровь, а улыбка стала резкой, безумной. Белоснежные волосы и алая одежда всколыхнулись вокруг Хуанъянь, а сама она стала напоминать разъяренную бурю.

– Врешь! – прогремел голос демоницы. – Врешь! Ты Мин Хань! Тварь, что лишила меня жизни!

Звон колокольчика обрушился на Тай Фансиня, заставив его упасть на колени и зажать ладонями уши. В носу защипало, и на землю упали темные капли крови.

– Я доверяла тебе… верила тебе… – прошептала Хуанъянь, и ее когти удлинились, глаза провалились, став бездонными дырами, а по щекам потекли кровавые слезы. – Предатель… лжец! Лжец!

Она замахнулась когтями, но сверкнувший рядом ятаган отрубил ей руку по плечо. Та с тихим хлопком растворилась, как дым.

– Действуйте! – сквозь туман раздался окрик Дун Ляо.

Хуанъянь взмахнула оставшейся рукой, и стража отбросило в стену с такой силой, что он впечатался в нее, сплюнув кровь и без сил упав на пол.

Стиснув пальцы, Тай Фансинь почувствовал жар, который охватил сердце, пробежавшись по венам, и алым пламенем вспыхнул в глазах. Воздух стал душным, и туман испуганно расступился.

Поднявшись на ноги, Тай Хао вскинул руки, и ореол алого пламени вспыхнул позади него. Огненные стрелы устремились в призрак Хуанъянь, сжигая его дотла и оставляя лишь истошный крик боли и злости, который тоже вскоре пропал.

С трудом уняв жар, Тай Фансинь схватился за голову, чувствуя, как по губам стекает кровь. Хотелось упасть и больше не подниматься, но призрак демоницы может восстановиться и вновь одурманить его.

Выпрямившись, второй принц огляделся, поморгав, чтобы избавиться от черных точек в глазах. Внутри кургана было просторно, в каменных фонарях горело пламя, но у стен и под потолком все равно сгущались тени. Часть колонн обрушилась или сгорела, а там, где пламя ударило в Хуанъянь, осталось черное пятно и пахло гарью.

В центре стоял помост, на котором лежал каменный гроб. С трудом поднявшись до него, Тай Фансинь с грохотом сбросил крышку, уставившись на засохшие синие цветы, которые рассыпались от одного его прикосновения. Сбросив их на пол, он увидел на дне гроба резной золотой колокольчик, на котором были изображены бабочки, а рядом белую пластинку из нефрита. Помедлив, Тай Хао взял ее, и его голову тут же наполнили чьи-то воспоминания. Закрыв глаза, он без сил рухнул на землю.

«Прошло три дня с тех пор, как этот Достопочтенный Шань томился в кувшине. Все это время он хранил молчание – не потому, что не знал, что ему сказать – а сказать он мог многое, – а потому, что не знал, что ему делать дальше. Все тело разобрали на кусочки, кровь впиталась в землю, и остался лишь бессмертный дух. Что за жалкое зрелище из себя представлял Шань Ло! А ведь раньше, стоило людям услышать его имя, так они спешили преклониться перед ним! Все трепетали перед самым первым темным духом, которому не было равных во всех трех Мирах.

– Пал… как же низко я пал… – не сдержал тяжелого вздоха Шань Ло.

Он бесцельно кружил по кувшину, порой вслушиваясь в то, что творится за его пределами. Безымянная Юнь также хранила молчание, и от этого Достопочтенному Шаню становилось не по себе. Не выдержав, он все же заговорил: