Книга Цветы пиона на снегу. Том 3, страница 201 – Моргана Маро

– Сяо! – воскликнул Вай Сянцзы и побелел, когда рядом от боли упал Лэн Шуан. Его рукав пропитался кровью, а рука обмякла.

Демон довольно запищал, закрывая лицо рукавами от света, который начал постепенно угасать.

Боль пришла не сразу. Вэнь Шаньяо готов был поспорить, что все еще чувствовал руку, мог даже согнуть пальцы, но на ее месте зияла пустота с неровно оборванным краем рукава. Боль нахлынула на сознание, подобно приливу, снося все мысли и оставляя лишь жгучий жар.

Упав на колени, Вэнь Шаньяо беззвучно закричал, да столь сильно, что горло сдавило спазмом. Сердце слишком часто билось, и кровь не переставая хлестала из раны.

Слезы затопили глаза, и рот наполнился кровью. Она стекала с губ и подбородка, большими каплями падая на пол.

Тьма зала заклубилась, ожила и выдохнула, заставив демона испуганно вскрикнуть, а юношей застыть. Раздался треск, заскрипели половицы, звякнула черепица – и храм с грохотом смела тень. Она выла и металась, круша все вокруг. То водой разливалась по земле, то огнем взметалась в небо, облизывая луну в лапах Ухэя и вновь падая вниз. Тень была то озлобленным волком с горящими белыми глазами, то птицей, чьи крылья мяли кроны деревьев, то змеей, ломающей все на своем пути.

Тень была им. Была его душой, что кричала от боли, злости и страха. Подобно маленькому ребенку, она не собиралась успокаиваться, разрастаясь все больше и больше и принося отчаяние и безнадежность. Даже свет не мог изгнать тень.

Боль сменилась прохладой, которая внезапно потекла по меридианам, успокаивая бушующий в них огонь. С трудом открыв глаза, Вэнь Шаньяо разглядел тусклый свет татуировки на лице Лэн Шуана. Тот сидел перед ним, держал за руку и вливал свою ци, холодным ручейком смывающую боль.

Тень замерла, а потом всколыхнулась и упала, юркнув к ногам хозяина и услужливо вернув ему руку, что с неприятным хрустом встала на место. Однако волк продолжал вливать свою ци, прогоняя остатки боли до тех пор, пока дыхание не восстановилось, а слезы не высохли.

Вокруг царила разруха. От храма остались только покосившиеся стены, сломанные колонны да разбитый алтарь. Все деревья во внутреннем дворике и снаружи были переломаны, и ветки, подобно искореженным рукам, торчали в разные стороны. Запах спелых слив кружил голову, сладостью оседая на языке.

От демона остались белые одежды и подергивающиеся паучьи лапы. Нить же между пальцами Лэн Шуана и Вэнь Шаньяо наконец растаяла, оставив после себя едва заметную красную полосу на указательном пальце правой руки.

– Я… в порядке, – с трудом произнес Вэнь Шаньяо, смахнув чужие пальцы с руки.

– Хорошо, – не стал настаивать волк. – Сянцзы? Лэйбао?

Рядом раздался треск, и из-под обломков показались пыльные юноши с щепками в волосах.

– Что это было? – пораженно прошептал Вай Сянцзы, оглядывая разруху. – Это демон так?

– Не думаю, раньше он такого… не вытворял, – покачал головой полукровка.

– Кто знает, как далеко он продвинулся за столько лет, пожирая души людей? – заметил Лэн Шуан, помогая Вэнь Шаньяо подняться.

– Сяо, а твоя рука?..

Младший Лэн замер, удивленно глядя на руку Вэнь Шаньяо. Он с непониманием взглянул на брата, но тот лишь приподнял бровь.

– Неужели мне показалось?.. – растерянно произнес Вай Сянцзы, запустив пальцы в волосы.