Книга Предательство по-драконьи. Осколки любви, страница 76 – Екатерина Гераскина

Он верил в меня. И всегда поддерживал.

Бинты падали, открывая вид на мои изуродованные руки.

Я прикрыла глаза и направила свою магию на них. Она долечила то, что не смогли сделать врачи, но исправить криво сросшиеся кое-где пальцы она не могла.

Я согнула их. Чувствительность вернулась. Но орудовать скальпелем я точно не могла.

Папа погладил мои кисти, накрыл их своими ладонями и посмотрел на меня.

— Спасибо, — тихо сказала ему.

Он дотронулся до моего лба.

— Когда стемнеет, поедем к нему.

— Хорошо, — согласился отец.

Сжала пальцы в кулак. Даже этого должно хватить, чтобы я могла помочь дракону.

Я вернулась на кухню, сделала себе чашку крепкого кофе. Этой ночью спать мне не придётся.

А ровно через час я надела свой самый удобный костюм и убрала волосы в высокий хвост.

Отец выкатил свой старый раритетный мобиль и приглашающе улыбнулся.

Дорога к Алексу заняла два часа. Родители забрали его за город. Уже наняли сиделку в помощь.

Но в такое время её не должно было быть. И только в конце отец спросил:

— Ты уверена?

— Пусть решает он, — кивнула я.

Я вышла из мобиля. Папа открыл калитку, и мы прошли по садовой дорожке.

Постучали в дверь.

Госпожа Пирс открыла дверь, но было видно, что она снова плакала.

— Лираэль? — удивлённо произнесла она, вытирая глаза платком.

— Могу я войти?

— Конечно, — мать Алекса отступила в сторону. — Только Алекс… он пока никого не хочет видеть. Что-то случилось?

Господин Пирс вышел из другой комнаты.

— У вас есть обезболивающее?

— Да. Нам выписали.

— Принесите его и воды.

— Но что такое? — спросила госпожа Пирс.

Я посмотрела на отца.

— Я хочу поговорить с Алексом и попробовать помочь ему.

— Но как? — господин Пирс нахмурился.

— Я тоже целитель.

— Но магия не смогла вернуть ему чувствительность, — продолжал хмуриться мужчина.

— Я не могу вам всего рассказать. Но вы либо попробуете довериться мне, либо он таким и останется.

— Лира! — услышала я из комнаты на первом этаже. Это был Алекс.

Я пошла на голос.

Алекс лежал на спине — бледный, осунувшийся. Отчаяние витало в воздухе, перемешиваясь с запахом медикаментов.

Он выглядел ужасно, как дракон, который уже покорился, но так и не смирился со своей участью.

Родные стены не приносили облегчения. Они показывали, как молодой мужчина бессилен перед недугом.

— Я могу помочь, — тихо проговорила я. Подошла к его кровати. — Но будет больно.

— Я согласен.

Он всё слышал и не думал над ответом.

— Тогда советую тебе кричать, если будет больно, но ни в коем случае не двигаться, — улыбнулась ему.

Я сняла пиджак, закатала рукава бежевой блузки. В сумке у меня был комплект стерильной одежды и шапочка.

— Я сказала, чтобы твоя мать дала тебе обезболивающее.

— Вот… оно, — раздался нетвердый голос позади.

Я взяла таблетку, дала её Алексу и поднесла стакан с водой.

— Только говорю сразу, вряд ли оно поможет. А других средств у меня нет… — я показала ему свои руки. — Они не настолько чувствительны, как мне бы хотелось, потому придется терпеть.

— Хуже уже не будет, — твердо сказал Алекс.

Я улыбнулась ему.

Затем повернулась к отцу и господину Пирсу.

— Алекса нужно перевернуть на живот и привязать покрепче. Он не должен двигаться. А ещё… чтобы вы тут не услышали, как бы он ни кричал, вы не должны входить в комнату.

Родители были бледны от страха. Даже господину Пирсу отказала смелость. Он посмотрел на сына. Но Алекс был решительно настроен, и тот отступил. Госпожа Пирс плакала и не скрывала этого, но тем не менее просила меня сказать, если нужно что-то ещё.