Книга Странная барышня, страница 77 – Алла Эрра

— А какого рода колики? — замерла я с наколотым на вилку куском свинины. Даже сама не заметила, как она у меня в руке оказалась.

— Сильные. В верх живота стреляет так, что аж под лопаткой болит.

— До или после еды?

И тут, как это часто бывает с пожилыми людьми, длительное время страдающими от недуга, Станислава Альбертовича прорвало. Рассказывал долго, в красках. Я же, не перебивая, внимательно его слушала, при этом не забывая отдавать дань кулинарным способностям графского повара. Вскоре примерная картина заболевания у меня сложилась. Язва. Скорее всего, достаточно запущенная, но пока ещё не критичная.

— Вот так почти целый день и хожу голодным, — закончил он свой рассказ. — Одним вином да сигарами и спасаюсь.

— И помогает?

— Да что там от старости поможет? Отъел, видимо, своё.

— Извините за бестактность, но можете мне свой язык показать? Ещё бы хотела живот ваш пощупать.

— Лиза! — явно офонарел граф, округлив глаза до размера даже не блюдец, а тарелок. — Что же это вы такое говорите?!

— Не поймите превратно. Просто мне тут Дар от одной ведуньи перепал… Бабка Кривуша. Может, знаете? Она на наших землях в Озерском жила.

— Слыхивал. У церковников на особом учёте состояла. Значит, померла?

— К сожалению. Может, смогу немного облегчить ваши страдания?

— Неудобно как-то…

— Пожалуйста! Сделайте одолжение. Мне будет очень приятно помочь хорошему человеку.

После долгих уговоров граф всё-таки сдался и с сильным смущением вначале расстегнул камзол, а потом приподнял рубашку, оголив немаленький по размеру живот. Пальпация, характерный налёт на языке, а также Дар не оставили никаких сомнений, что язва присутствует. Скорее всего, в верхнем субкардиальном или кардиальном отделе желудка, судя по щекотке пальцев около этой области.

Я до сих пор не могу понять принцип работы Дара, доставшегося по наследству от бабы Светы. Но с помощью него смогла направить тепло на поражённый участок и заодно немного подняла иммунитет всего организма. Станислав Альбертович ожил прямо на глазах.

— Ишь ты! — воскликнул он. — Да вы, матушка, кудесница! Ничего не болит! Ей-богу, ничего! Эх, сейчас вместе навернём свининки да запьём хорошим винцом!

— А вот от жирного, жареного и алкоголя придётся отказаться, — разочаровала я его. — И желательно от курения тоже. У вас раздражённый желудок. Его соки от неправильной пищи разъедают стенки. Скоро образуется дырка, и всё через неё мимо попадать будет. Мучительная смерть гарантирована.

— Что ж мне голодным до конца своих дней ходить? — скривился он.

— Наоборот. Кушайте раз пять-шесть в день. Но по чуть-чуть. И накой тяжёлой пищи! Котлетки на пару ваш повар готовить умеет?

— Он всё умеет! В столице учился, а до того в самом Лионе. Поэтому и выписал его сюда за хорошие деньги.

— Отлично! Я ему подробный рацион для вас составлю. Годик потерпите, а потом уже можете небольшую слабину себе дать. Всё-таки жить нужно вкусно, а не грустно.

— Вот не было печали. Но сейчас, когда ничего не болит, начинаю страшиться возвращению колик. Пожалуй, послушаюсь совета… Но от сигар отказаться не в силах!

— Уговорили, — улыбнулась я. — Разрешаю одну, но только после еды.

— Каждой?

— Нет. Основной днём. Ну, не капризничайте, Станислав Альбертович! Меня на что угодно уговорить можно, но вы сейчас не со мной торгуетесь, а со своим здоровьем.