Книга Ведьма и столичный инквизитор, страница 108 – Анна Кайзер

Он ушел. Живой. Здоровый.

Как хорошо, что мой образ не въелся в его память и про гримуар инквизитор ничего не вспомнил.

Все кончено. Почти.

Я вздохнула, собираясь вернуться к хаосу, который царил в хижине – грязные тряпки, пустые склянки. И тут мой взгляд упал на то место на лавке, где он скинул свою одежду вчера. Что-то темное, деревянное блеснуло на полу. Амулет.

Подошла, наклонилась. Холодный укол страха пронзил усталость. Я узнала его. Не этот конкретный, но такой же. Как у пастуха Карела, того первого заколдованного, которого мы с Эшфордом спасли, сорвав амулет.

Подняла артефакт. Такой же деревянный кругляш. И на нем… руны. Снова совпадающие с теми, которым меня учил Роостар. Но опять исковерканные. Среди них явно выделялись три символа, выгравированные глубже других: изящный Коршун с распростертыми крыльями; мощный Медведь, стоящий на задних лапах; и многоногий паук. Будь он не ладен!

Я сжала амулет в кулаке.

Кто? Кто превращает людей в таких чудовищ? Зачем? И почему такие знакомые руны ? Роостар никогда не стал бы заниматься таким. Или стал?

Как низко он может пасть?

Спрятала опасный амулет в дубовую коробочку и поместила в шкаф. Проклятая вещь. Но теперь она была у меня. Еще одна тайна. Еще одна опасность. Но я разберусь. Позже. Сейчас же мне нужно было убраться и выспаться.

Эшфорд

Солнечный луч, золотистый и яркий пробился сквозь щель в тяжелых шторах и упал прямо на лицо. Зажмурился, отворачиваясь. После вчерашнего кошмарного тумана, лихорадки и галлюцинаций этот слепящий свет казался издевкой. За окном – не серое месиво Эдернии под дождем, а город, омытый и оживший. Крыши сверкали влажным блеском, небо было высоким и чистым, цвета размытой бирюзы. Воздух, доносившийся из приоткрытого окна, пах свежестью, мокрой листвой и далеким дымком очагов.

Я лежал на широкой, добротной кровати в своей комнате в «Серебряном Фениксе». Это была не самая роскошная таверна города, но и не притон для подозрительных личностей. Достойное место для инквизитора с положением или купца средней руки.

Комната была просторной, чистой, с каменными стенами, побеленными известью. Дубовый стол у окна, крепкий стул, умывальник с фарфоровой чашей и кувшином с чистой водой, даже небольшой коврик у кровати. Никаких излишеств, но все необходимое – качественно и с достоинством. Как и подобало человеку моего статуса.

Вчерашняя слабость, тот всепоглощающий жар и туман в голове отступили, словно кошмар. Осталась лишь глубокая, тупая ломота в спине, где под чистой повязкой ныли четыре борозды от когтей чудовища. Напоминание. Неприятное, но не изнуряющее.

Но внутри… внутри бушевал хаос, куда более страшный, чем любая физическая боль. Память накатила не потоком, а серией острых, обжигающих картинок. Река. Холодная вода, смывающая грязь, кровь и запах битвы. И… Тея.

Ее глаза, огромные, цвета молодой листвы, растерянные, смущенные, остекленевшие от ужаса, когда она разглядела мою спину. Ее голос, обычно острый и насмешливый, ставший испуганным: «Ты отравлен! Смертельно!».

Руки травницы, удивительно сильные, буквально втащившие меня по тропинке к ее дому. Горячая тряпка на спине, всепожирающий жар, пляшущие искры перед глазами. И ее лицо в отсветах очага – осунувшееся, с синевой под огромными глазами, но непоколебимо сосредоточенное. Ее пальцы…