Книга Ведьма и столичный инквизитор, страница 126 – Анна Кайзер

Может, я сама смогу найти убийцу. Прервать эту цепь смертей!

Решение созрело мгновенно. Я свернула с натоптанной аллеи, углубившись в чащу, стараясь двигаться бесшумно, сливаясь с тенями. Корзину бросила у корней большого дуба – она только мешала.

Глаза, еще не полностью восстановившие способность видеть тонкие материи, напряженно вылавливали мелькания серебристой субстанции впереди. Дух двигался быстро, порывисто, словно его что-то гнало или неудержимо влекло.

Запах сырой земли, прелых листьев и чего-то сладковато-тяжелого, цветочного, стал гуще. Воздух здесь был неподвижным, душным. Тропинка окончательно исчезла. Приходилось пробираться сквозь папоротники и колючий кустарник, цепляясь платьем.

Я почти потеряла дух из виду, когда наткнулась на небольшую поляну, скрытую от посторонних глаз стеной бузины и орешника.

И замерла.

На краю поляны, под огромным, полузасохшим вязом, чьи корни выпирали из земли как скрюченные пальцы, сидел мужчина. Он сидел в странной, неестественно склоненной позе – голова низко опущена, руки сложены в молитвенном жесте, спина была сгорблена. Точь-в-точь как описывали позы тех самых убитых девушек. Жуткое, театральное подражание.

Но это был не главный ужас.

Вокруг него, как разгневанные осы, но абсолютно беззвучно в отличие от насекомых, метались призрачные фигуры. Их было несколько. Восемь? Девять?

Женские силуэты, полупрозрачные, мерцающие холодным серебристым светом. Они кружили вокруг сидящего человека, их безмолвные рты были раскрыты в немом крике, руки протягивались к нему.

Они яростно бросались на него, пронзая насквозь, но не причиняя вреда физически. Но бесплотным духам было не достучаться до человеческого сердца. Отчаяние и ненависть, исходившие от них, были почти осязаемы. Это был немой танец ярости и бессилия.

Духи. Духи убитых им девушек.

Ледяная волна прокатилась по спине. Я узнала Саяну. Милую, веселую Саяну из «Сладкой Розы». Лица девушек, искаженные предсмертным ужасом и посмертной яростью, были четче, чем раньше. Они видели меня! Но вряд ли узнавали. Их взгляды, полные невыразимой муки, обращались ко мне, беззвучные крики складывались в одно отчаянное слово.

«Беги!»

Но я не могла услышать. Только видеть. Мое ведьминское зрение вернулось лишь частично, дар слышать духов людей, понимать их – все еще был мне не доступен. Я стояла, вжавшись в ствол старой липы на краю поляны, сердце колотилось так, что, казалось, его стук слышен на весь парк.

Убийца. Вот он. Прямо здесь.

Он словно медитировал на месте своих преступлений. Наслаждался воспоминаниями?

Я вглядывалась в склоненную фигуру, пытаясь разглядеть лицо в сгущающихся сумерках. И в этот момент, не сводя глаз с убийцы, я неосторожно перенесла вес, наступив на старую, сухую ветку.

Громкий, зловещий хруст разорвал тишину поляны.

Человек под вязом вздрогнул, как от удара. Его голова резко поднялась.

Время остановилось. Его взгляд, острый, как лезвие, нашел меня мгновенно, даже в полумраке, даже сквозь листву. Глаза. Сначала просто удивление. Потом – молниеносное осознание.

И в этих глазах – обычно таких пустых, таких глубоких – вспыхнул настоящий ад. Безумие. Паника. И бездонная, первобытная злоба.

Йорген. Помощник архивариуса. Тихий, незаметный Йорген, ухаживающий за Эльдой.

У меня перехватило дыхание. Ледяная волна страха и отвращения захлестнула с головой. Он - городской маньяк?