Книга Ведьма и столичный инквизитор, страница 128 – Анна Кайзер

Шанс!

Бросилась к ней, надеясь спрятаться, перевести дух.

Тяжелая рука вцепилась мне в плечо, резко дернула назад.

Я вскрикнула, потеряв равновесие, и упала на колени. Больно ударилась локтем. Перед глазами замелькали искры.

Йорген стоял надо мной, дыша тяжело и прерывисто. В руке он сжимал большой, неровный булыжник, подобранный с земли. Его глаза, огромные и безумные на бледном лице, сверлили меня.

– Ну, ты и прыткая. Не следовало тебе это видеть, – прошипел мужчина.

В его голосе не было сожаления. Только холодная, хищная решимость.

Прижав к моей спине руку, он распластал меня на земле и сел верхом, добавив:

– Ты ничего мне не испортишь!

Йорген занес камень.

Мерцающие духи убитых девушек слетелись ко мне, пытаясь закрыть своими невесомыми телами, их лица были искажены ужасом и отчаянием. Я увидела в их глазах отражение собственной смерти. Попыталась отползти, поднять руку в бесполезной защите, вскрикнуть.

Мир взорвался ослепительной, оглушающей болью где-то в виске.

Грохот. Треск. Невыносимая белизна, сменившаяся густой, бархатистой чернотой.

Последнее, что я успела осознать – это безмолвный, ледяной вой духов вокруг меня и тяжелый запах земли.

– Что же он со мной сделает?

Эшфорд

Что, черт возьми, не так с женщинами?

Вопрос вертелся в голове, как назойливая оса, отравляя утренний кофе и отчет Брандту о вчерашней поимке очередного превращенного в чудовище. Солнечный луч бил в пыльное окно кабинета, высвечивая кружащиеся пылинки – такие же беспорядочные, как мои мысли.

Я сидел за столом, стиснув пергамент с рапортом, но видел не строчки, а ее.

Тею.

Ее взгляд перед тем, как я ушел из хижины тем утром. Не теплый, не смущенный, не благодарный.

Отстраненный. Колючий. Как будто я был не тем, с кем она провела ночь, а назойливым посетителем, задержавшимся не к месту.

«Я ж ей что плохого сделал?» – мысль ударила с новой силой. – «Спас ее, спас от смерти. Не выдал Ордену, хотя мог бы – и должен был! Провел ночь. Отличную ночь. Разве это было плохо?»

В памяти всплыли женские стоны. Ее горячая кожа под моими пальцами. Ее губы, жадно отвечавшие на мои поцелуи.

Нет, плохо не было.

Это было потрясающе.

Мы же оба взрослые люди. Вроде вместе мы как проснулись, во всем сошлись. Об одном думали, об одном говорили. Завтракали. Говорили о деле – серьезно, по-взрослому. Казалось, между нами возникло что-то большее, чем просто страсть или взаимовыручка. Какое-то понимание. Доверие, черт возьми!

Может, надо было заглянуть к ней пораньше? На второй день? Притащить букет цветов, как какой-нибудь балованной аристократке?

Мысль показалась нелепой.

Я не мальчишка, чтобы ухаживать с рифмованными строчками.

Да и зачем?

Да что она вообще от меня ждет? Объяснений в любви? Серенад под окном? Клятв верности? Брачного кольца?

Я же ясно дал понять – не создан я для семейных гнезд.

Моя жизнь – дорога, опасность, кровь. И рядом с этим ведьме не место.

Разве это не очевидно? Разве она сама не понимает, что каждая минута, проведенная рядом со мной, – это риск для нее? Для ее тайны?

Ведь ночью все было так хорошо! Было понимание.

И страсть. Какая страсть!

И утром мы пришли к согласию во всем. Со всем она соглашалась, кивала.

«Чего кивать, если ты несогласная?» – раздраженно подумал я, вспоминая кивок Теяны за завтраком, когда рассуждал о будущем расследования. – «Скажи! Кричи! Швырни в меня тарелкой! Но не молчи, как рыба».