Книга Ведьма и столичный инквизитор, страница 2 – Анна Кайзер

– Не получится, – выдавила я, чувствуя, как краснею еще сильнее.

– И чего это не получится? – Голос Руши мгновенно потерял всю притворную сладость и налился металлом. Отказы она переносила даже хуже, чем запах старика Хемеса, к которому вечно таскался ее муж пропустить стаканчик.

– Мой Берни… он… козочек не любит, – пробормотала я, понимая, насколько это звучит глупо.

– А чего их любить не любить? – фыркнула Руша, сложив руки на массивной груди. – Скотина он! Природа ему укажет. Сама разберется.

Я собрала всю свою волю. Пора заканчивать этот сюрреалистический утренний кошмар.

– Вы же за мазью пришли? – сказала я твердо, протягивая заветную баночку. – Ее я Вам дам. А козла – нет.

Лицо бабки стало цвета спелой сливы. Она недовольно протянула пару монет и фыркнула так, что задрожали мои занавески, развернулась с достоинством потревоженного бегемота и вышла. Дверь захлопнулась с таким грохотом, что с полки слетела банка с сушеными ромашками.

– Ишь ты! – донеслось из-за двери ее ворчливое бормотание. – Козлам человечьи имена дают… Совсем люди с ума посходили!

Больше бабка не стучала. Я прислонилась к двери, слушая, как ее тяжелые шаги удаляются по тропинке, и вздохнула с облегчением, смешанным с предчувствием новых хлопот. Через запотевшее стекло окошка увидела Берни. Он стоял под дубом, перестав жевать траву. Его белая, бородатая морда была повернута в сторону калитки, куда только что скрылась Руша.

«Совсем ничто не предвещало неприятностей», – горько подумала я. Очень, очень наивная мысль. Но времени на огорчения не было. Ярмарку никто не отменял. А значит никто за меня денег не заработает. Надо складывать товар на продажу и отправляться в город.

***

Солнце, лениво греющее макушки сосен, растягивало длинные, теплые тени по лесной тропинке. Летние дни – благословение для ярмарочных дел, но сегодняшний, увы, благословением не стал. Усталость тяжелым камнем лежала на плечах, а кошелек на поясе жалобно поскрипывал от пустоты. Только старая Гивельда, верная как часы, накупила у меня всяких сушеных кореньев да цветочков для своих бесконечных чаев.

А как же мыло, что пахнет лавандой и диким медом? Мази, снимающие ломоту в костях? Амулеты, пучки зверобоя и душицы? Все это осталось невостребованным, пылясь на моем прилавке под снисходительными взглядами горожан, которым явно больше по душе привозные безделушки, чем проверенная веками лесная мудрость.

Так что, подходя к своему домику, что ютился на самой опушке, я уже мысленно перебирала запасы в кладовой. Картофелина поменьше, каша погуще… В общем, предстоящая неделя сулила мне серьезную экономию. Хорошо хоть Берни кормить не надо. Он питается травой.

Берни – мой козел. И мой бывший жених по совместительству. Как это вышло? История долгая, невеселая и пахнет скорее полынью, чем розами. Скажу лишь, что смотрю я на его рогатую голову, на эти желтые глаза, и сердце сжимается от чего-то острого и горького.

Жаль до боли, что заклятье так прочно, что обратной дороги к человеческому облику, нет. А еще жаль, что он… не весь здесь. То в его взгляде мелькнет старая, знакомая до дрожи искорка – умная, почти человеческая, и я замираю, надеясь: «Берни? Это ты?». А то – просто козел. Жует, блеет, бодает забор. И этот переход от почти-мужчины к просто-скотине… это, пожалуй, самое тяжелое.