Книга Ведьма и столичный инквизитор, страница 98 – Анна Кайзер

– Издержки ремесла. Чудище одно попалось… ну, знаешь, из тех, что не в себе. – Эшфорд повернулся ко мне лицом и начал выходить на берег с непринужденностью человека, абсолютно уверенного в своей неотразимости.

Он даже не попытался прикрыться!

Вода стекала по его торсу, бедрам, и я резко отвернулась, уставившись на корни ближайшей ивы. Стыд обжег меня, но сильнее был внезапный, леденящий страх.

Запах.

Волна воздуха, донесшаяся от Блэкторна, когда он приблизился, ударила в нос. Тяжелый. Сладковато-гнилостный. Удушающе знакомый.

Невольно втянула голову в плечи, прикрыв нос и рот ладонью.

Нет. Только не это. Не может быть.

Инквизитор заметил неприязненный жест. Его веселое выражение лица на мгновение сменилось легкой обидой, но тут же вернулась та же ребячливая улыбка.

– Так пахнет мужчина, – заявил Эшфорд с напускной гордостью, разводя руками. – Суровый, прошедший огонь, воду и медные трубы. Ну, или через лесную грязь. Еще не все отмылось, видимо.

Его слова, его полное отсутствие реакции на этот кошмарный запах – все складывалось в ужасающую картину. Страшная догадка, холодная и тяжелая, как глыба льда, упала в мою душу.

Он не чувствует.

Ужас, острый и липкий, как паутина, сжал горло, перехватил дыхание. Эйфория. Беспечность. Отсутствие нюха ко всем запахам, кроме одного... И этот запах . Все сходилось с пугающей точностью.

Таргарский паук. Яд. Смертельный, если не действовать вовремя. Холодный пот выступил у меня на спине под тканью платья.

– Разве что мертвый мужчина! – вырвалось у меня, голос дрожал от ужаса и отчаяния. Я шагнула к нему, забыв о стыде, о его наготе, обо всем на свете. – Ну-ка, покажи! Что у тебя там? Серьезно, Эшфорд!

Я подошла вплотную, заглядывая ему за плечо. Вблизи картина была еще страшнее. Четыре глубоких борозды, каждая шириной с мой палец. Кожа вокруг них была воспаленной, багрово-синюшной, но сами раны были черными, как уголь.

Из них сочился густой, тягучий гной того же мрачного цвета, пузырясь и издавая тот самый невыносимый запах разложения, который теперь висел в воздухе плотной пеленой. Казалось, сама плоть гнила заживо.

И он называл это царапиной?

Эшфорд лишь усмехнулся, поворачиваясь, чтобы мне было удобнее рассматривать это безобразие. Даже не поморщился.

– Шрамы только украшают мужчин, – парировал он с прежней легкостью. Его глаза блестели неестественным блеском. – Придают загадочности.

- А может, – развернулся и склонился надо мной и игриво подметив, – ты так сильно хотела рассмотреть меня поближе? Это можно устроить. – В его голосе зазвучал низкий, хрипловатый, откровенно соблазняющий оттенок. – Но не здесь. В траве, знаешь ли, полно змей. Неудобно.

Его флирт, его намек на «устроить» что-то большее среди травы, прозвучали как кощунство на фоне этой гниющей раны.

Это была не просто странность. Это была патология. Яд действовал, искажая его восприятие, подавляя боль, вызывая эйфорию.

– Вот и ведешь себя странно! – резко сказала я, забыв о всякой осторожности. Моя рука сама потянулась и прижалась к его лбу. Кожа под моими пальцами была сухой и обжигающе горячей. – Да ты горячий, – констатировала я, отдергивая руку, будто обожженная.

Мужчина засмеялся.

– Еще какой, – он хорохорился, пытаясь поймать мою отдернутую руку, но я резко шагнула назад. Его движения были чуть замедленными, координация нарушенной. – Готов согреть тебя в любую погоду, лекарка. Даром что ли столько силы накопил?