Книга Ведьма и столичный инквизитор, страница 96 – Анна Кайзер

Утром непогодилось, хмурое небо отражало мою тоску. Не люблю дожди. Всегда что-то случается. Вот и старая Герда, вырастившая меня, тихо умерла в своей постели в такую дождливую погоду. Может и позвала, да я не услышала. Тревога скопилась в моем сердце, как будто впереди ничего хорошего меня уже не ожидает.

Почему из всех людей Эшфорд Блэкторн коснулся моего сердца? Лес молчал. Он не знал ответа на извечный вопрос. Кого мы выбираем любить? Любовь ли это?

Тропинка, петляя меж могучих стволов, вывела меня к знакомому повороту, за которым всегда открывался вид на реку. Шум воды, сначала едва различимый, нарастал с каждым шагом – не бурный грохот порога, а мощный, ровный гул полноводного потока, несущего свои воды к далекому морю.

Невдалеке там, где река образовывала широкий, спокойный омут, окруженный плакучими ивами, в воде был мужчина. Совершенно голый мужчина.

Солнечные лучи, пробившись сквозь тучи, упали на водную гладь, выхватывая рельеф мощных плеч и спины. Каждая капля, скатывающаяся по напряженным мышцам, искрилась, как серебро.

Мужчина окунулся с головой, и когда вынырнул, встряхнув темными волосами, рассыпав алмазные брызги, дыхание мое перехватило.

Запретная красота. Дикая, первозданная, лишенная стыда. Сердце колотилось где-то в горле, кровь прилила к щекам.

«Просто красивый вид», – сурово внушала себе рассудочная часть меня, та, что помнила о приличиях и опасности.

Он не видит. Никто не узнает.

Правильнее было бы уйти, но тело не слушалось. Оно застыло, завороженное этой картиной силы и неожиданной грации движений.

Мужчина провел руками по лицу, смахнув воду, и этот простой жест, исполненный бессознательной уверенности, заставил что-то теплое и непослушное сжаться у меня внутри.

«Глупость, Теяна. Чистейшая глупость».

И в этот миг он повернулся.

Ледяной вал страха смешался с приливом жгучего стыда и ударил по ногам так, что я едва удержалась, впиваясь пальцами в шероховатую кору дуба.

Эшфорд.

Опять он! Украл мой покой, ворвался в мой тихий мир, все в нем перевернул. А потом взял и оказался инквизитором. Запретный плод всегда манит того сильнее. И все же страх побеждал все несбывшиеся желания.

Я не позволю себе сойти с пути. Сейчас просто возьму и уйду. Ноги мои не слушались веления рассудка. Я не заметила, как сделала шаг вперед, выйдя из тени папоротника. Сухая веточка хрустнула у меня под ногой с предательской громкостью.

Мужчина мгновенно повернул голову. Взгляд, острый, как клинок, даже сквозь расстояние, нашел меня мгновенно. Но вместо привычной настороженности или холодной оценки на его лице расплылась широкая, бесстыдная улыбка.

Улыбка, которая осветила его обыкновенно суровые черты, сделала его молодым и беззаботным. Это было так непохоже на Эшфорда, которого я знала.

– Выходи, Теяна, я тебя вижу, – его голос, обычно режущий слух металлической твердостью, звучал тепло, бархатисто, с игривыми нотками.

Инквизитор сделал несколько шагов по воде в мою сторону, и каждая мышца на его торсе играла под стекающими струйками.

– Выходит, ты не только вооруженных незнакомцев, пахнущих опасностью, пускаешь при первой встрече в свой дом, – Эшфорд покачал головой с преувеличенным укором, – но еще и за голыми мужчинами любишь подсматривать.

Он прищурился, и в его взгляде, обычно пронзительном, сейчас было что-то дразнящее, почти ласковое.