Книга Как приручить дракона. Закрытая академия, страница 138 – Диана Маш

На каменный пол упало несколько слезинок. Подняв руку, я вытерла их рукавом, не заботясь о том, что размазываю по лицу грязь.

Какая разница, как я сейчас выгляжу? Для парня, который был мне дорог, я была презренной лгуньей, воровкой и предательницей. От такого пятна мне ни за что не отмыться.

Из последних сил я отползла к ближайшей стене, молча прислонилась к ней спиной, зажмурилась и еле слышно прошептала:

– Прости меня.

Не прошло и мгновения, как ноздрей коснулся знакомый сандаловый аромат. Смешанный с запахом крови, он создавал доминирующую ауру, внезапно окутавшую меня с головой.

Открыв глаза, первое, что я увидела, — это лицо Макса. От удивления я затаила дыхание. Оно находилось так близко, что невозможно было сфокусироваться. Сердце резко провалилось в желудок.

Его губы так нежно коснулись моих, что показалось, я для него — самое ценное сокровище. Внутренности наполнились теплом. Закружилась голова. Как я ни пыталась собрать мысли в кучу, ничего не выходило.

– Мне не за что тебя прощать, снежок, – хрипло прошептал Лерран, и уголки его красивых губ медленно поползли вверх.

– Но как же? – удивленно выдохнула я. – Григс сказал правду: это я передала ему список адептов с брачными метками. Я украла его из кабинета Брювальхолла. Если винить, то только меня.

– Винить? За что? Ты никогда мне ничего не обещала. На тот момент между нами ничего не было. Тем более он скорее всего шантажировал тебя твоим прошлым. Я угадал? – Я быстро кивнула. Сев рядом, Лерран обнял меня за плечи и прижал к своему боку. Холод резко схлынул. Стало уютно и тепло. – Вот видишь, тебе не за что извиняться. Не хочешь обо всем мне рассказать? Эта история причиняет тебе боль. Говорят, если выговориться, становится легче.

– Не хочу, – надула я губы, прекрасно понимая, что веду себя как капризный ребенок, но ничего не могла с этим поделать. Мне было так стыдно, что он знает мою позорную тайну.

Мужская рука с моего плеча плавно сползла к талии. Крепко сжав ее, Лерран хмыкнул и перетащил меня к себе на колени. Моя макушка уперлась в его подбородок, а щека легла на горячую грудь.

– Ладно, – пробурчала я. – Расскажу. Но в этой истории нет ничего интересного. Я не знаю, кто мои настоящие родители. Я их никогда не видела. Еще младенцем попала в сиротский приют при королевской больнице и воспитывалась там до пяти лет. Единственная хорошо относившаяся ко мне нянечка призналась, что из всех вещей при мне были лишь цветастое одеяльце – в первый же день отправленное в печь – да этот медальон. – Я нащупала кожаный шнурок на шее и явила на свет медное украшение. – Вернее не этот. Изначально он был из золота. Хозяйка приюта не постеснялась его прикарманить, но оказалась достаточно совестливой, чтобы вернуть хранившийся в нем миниатюрный портрет.

– Портрет? – нахмурился Лерран.

Я открыла крышку медальона и показала ему находящийся внутри давно выцветший рисунок. На нем с трудом можно было различить женское лицо. Только улыбка незнакомки осталась четкой и сияла ярко.

– Нянечка сказала, что с внутренней стороны крышки прошлого, золотого медальона было вырезано имя – «Аксель». Все решили тогда, что это имя моей матери, и назвали меня так же. Фамилии у меня не было.

– Что было потом?

– Потом к нам в приют пожаловал Григс Байлу, – кивнула я на распростертое на полу тело. – И выбрал десяток приглянувшихся ему детишек. Я попала в их число. Хозяйке было плевать на его мотивы. Чем меньше голодных ртов, которые нужно кормить и одевать, тем ей легче. Признаться, я и сама первое время радовалась. Жизнь в приюте – не сахар. Но, как быстро выяснилось, угодив в руки Байлу, ты проваливался прямиком в Мертвый мир. Из сотен детей, что он за всю свою жизнь приютил, выжили, наверное, не многие. Мне повезло, я сбежала. Но не преследуй меня удача, ничего бы не вышло.