Книга Гостинцы от Снежной Царицы. Мороженого не желаете?, страница 42 – Вика Рубина, Эмма Фэйт

Как выяснилось, радость моя была преждевременна. Да, появившиеся кубики успели порадовать не только формой и размером, но еще и долговечностью — на падающие солнечные лучи они реагировали с презрением и таять отказывались. Но как только я решила на радостях нарастить объемы, тут и выяснился подвох.

Мы обложили всю скоропортящуюся еду, которую еще не съели, теперь от нее исходил освежающий, прохладный пар. Мири подержала над одним из свертков ладошку и обрадовалась.

— Ой, как же вы здорово придумали, госпожа Сафина! Теперь все сохранится, и нам не придется грызть эти дурацкие сухари.

— Не зарекайся, однажды они могут спасти тебе жизнь. Никто, кроме богов не знает, как выткана нить твоей судьбы. — изрекла Мейко тоном пожилой прорицательницы.

— Спасибо на добром слове. — сказала я. — Теперь не помешало бы охладить еще и воду.

Сказано — сделано? Я простерла руку над одной из доверху наполненных бутылей… и сразу же поняла, что энергии теперь требуется гораздо больше. Даже для того, чтоб на стекле появилась легкая заиндевелая корочка, я выбросила столько сил, что напряглись жилы на шее, а по спине, под платьем, пролегли дорожки пота. Образ, нужен образ, как в прошлый раз. Но вместо айсберга передо мной появлялись только его смутные очертания. Они будто бы состояли не изо льда, а из тумана. Ну уж нет, сдаваться я не стану — сейчас попытаюсь его ухватить, и как только он окажется в моей руке, то сразу проявится. Но я ошиблась. Мысленно я ухватила пустоту, и тут же голову пронзила сильнейшая боль. Вроде бы грех жаловаться, когда немалую часть жизни заедала мигрень таблетками, но такого я прежде не испытывала. В виски с двух сторон ввинтился раскаленный добела прут и на этом чудовищном вертеле стал вращаться мой несчастный мозг. Я сморщилась и с трудом подавила стон боли — девочки всполошатся…. На пальцах вновь очутились капли, но на сей раз они были горячими. Я поднесла руку к лицу. Зрение стремительно мутнело, но все равно цвет оставался хорошо виден. Темно-багровый. Я успела подумать, что он весьма гармонично смотрится в солнечных лучах, а потом сознание померкло.

…Первыми вернулись запахи — в ноздрях поселился сильный аромат свежескошенной травы, к которому густо примешали мяту и толику черного перца. Должно быть, сейчас моя и так подмоченная репутация утонченной светской дамы пойдет насмарку, но удержаться попросту невозможно.

— АП-ЧХИ!

— Превосходно. — с удовлетворением сказал тихий, почти шелестящий девичий голос.

Хозяйку его я не смогла распознать — это не Мири, та позвонче, не Элина, у нее извиняющиеся интонации, и точно не Мейко…

Не люблю неизвестность. Я раскрыла глаза, поначалу по ним резанул яркий свет, но потом в его круге возникло лицо девушки. Востроносая и похожая на лисичку. Точно, Лиса! Девушка с удовлетворением кивнула сама себе и убрала в карман платья маленький мешочек.

— Раздражающий сбор действует прекрасно. — произнесла она без особого интереса, как будто проводила наблюдение за важным экспериментом, и сейчас одна его фаза завершилась.

— Госпожа Сафина! Как вы себя чувствуете? — затараторили наперебой Мири и Элина. — Вот страх-то? Водички хотите?

— Бывало и лучше. — призналась я со всей возможной честностью. — Да, не откажусь.

Какой же вкусной мне показалась эта вода, даже сомнительная чистота и способ хранения не стали помехой. Я выпила все, что предлагали и только потом спросила: