Книга Освобождение, страница 130 – Кери Лейк

В одно мгновение мир у меня в глазах взрывается, и вспышка ослепительного света озаряется прохладным глотком свежего воздуха, наполнившего мои легкие.

Открыв глаза, я вижу, как Дэймон запрокинул голову, выгнул спину и, содрогаясь, с проклятьями извергает из себя остатки своего высвобождения.

Схватившись за горло, я переворачиваюсь и кашляю. Жадно глотаю воздух, словно только что вернулась из мертвых. Когда я пытаюсь отдышаться, мне становится стыдно за овладевающее мною ощущение. Я никогда раньше не кончала от удушья, но, похоже, теперь это мой новый фетиш.

Я лежу рядом с Дэймоном и, прижавшись к его груди, вдыхаю восхитительный мужской аромат одеколона. Я провожу пальцем по лёгкой поросли волос у него на груди.

— Какими они были? Твоя жена и дочь?

Дэймон двигается подо мной. Скорее всего, он хмурится, глядя на меня сверху вниз, но я даже не пытаюсь поднять на него глаза. Возможно, с моей стороны — это чистый мазохизм, но мне искренне хочется узнать, как он их любил.

Его грудь поднимается, и он глубоко вздыхает.

— Вэл была... красивой и умной, как ты, но более решительной. Такой решительной, что иногда даже глупой.

— А я не глупая? — спрашиваю я, удивившись, что он так не думает.

— Иногда.

При этих словах я сажусь и шлепаю его по руке, а он смеется, прижимая меня к себе.

— Ты более расчетлива. Ты знаешь, когда нужно затаиться и выждать.

— Значит, она была импульсивной?

— Да. А Изабелла была полной ее противоположностью, — он проводит большим пальцем по моему плечу, и наклонившись, целует меня туда. — Она была терпеливой и мудрой. И очень сильной. Мой боец.

— Мне так жаль, что их у тебя отняли.

— Я уже с этим смирился. А теперь просто пытаюсь все исправить.

— Но почему именно Вэл? Почему Эль Кабро ее убил? — знаю, что ступаю по тонкому льду, но мне нужно знать.

— Она была посвящена в дела моего отца. А в преступном мире, где знание — сила, она стала опасной. А опасных людей устраняют без лишних вопросов.

— Почему они не убили тебя?

— В убийствах есть свой этикет. Смерть Вэл — это бизнес. А моя смерть разожгла бы войну с моим отцом.

— А Изабелла?

При упоминании ее имени он вскидывает брови.

— Невинная жертва.

Мне не хочется признаваться в том, что я говорила с Серхио об Эль Кабро, но при мучительной мысли о том, как спокойно этот живодёр расправляется с детьми вроде Изабеллы и брата Серхио, я понимаю, если уж до этого дойдет дело, Дэймона он точно не пощадит.

— Тебе не обязательно это делать, ты ведь знаешь? Мы могли бы отсюда уехать и никогда не возвращаться.

— Могли бы, — на его губах проступает легкая улыбка, но он хмурится, и она тут же исчезает. — В ночь перед их смертью Изабелла проснулась от ужасного кошмара. Когда я снова уложил ее в постель и сел рядом, она спросила, что бы я сделал, если бы она умерла от рака. Я так долго отгонял от себя эту мысль, что никогда об этом не задумывался. Впереди всегда была лишь черная пустота. Я ответил ей, что не знаю.

Глубоко вздохнув, он кладет руку под голову и смотрит в никуда.

— Рак оставляет после себя только пустоту. Не на кого сердиться, разве что на Бога. И не важно, прощаешь ты или тонешь в этом гневе, рак просто продолжает убивать одного ребенка за другим. Все, что ты можешь сделать, это жить дальше. Но убийство... это кое-что совершенно другое, — его глаза теряются в словах, удерживая уровень очарования, который показался бы неуместным для того, кем он был всего несколько недель назад. — Айви, я не могу уехать. После Кэлвина мне снились очень реалистичные сны об Изабелле, напомнившие мне, какой юной и невинной она была. Несправедливо, что она так упорно боролась за жизнь только, чтобы ее выдернул из этого мира какой-то алчный ублюдок.