Книга Рикошет, страница 3 – Кери Лейк

Мне нужно было, чтобы Майкл Каллин ощутил на своей шкуре то, что чувствовал я в последние мгновения. Чтобы знал, какой сокрушительный удар реальности существовал за тонкой вуалью надежды, которая может сгореть в любой момент.

Он познает мою боль. Мои страдания. Моё отчаяние.

Не быстрая пуля принесёт месть этому ублюдку. Я намеревался подарить Каллину понимание настоящего ада. Понимание того, что то, что он хотел больше всего — сама причина его существования — исчезла навсегда.

Месть.

Слово закипало в моей голове. Постоянное кипение и шипение, которые удерживали меня от взрыва моих собственных мозгов последние три года. Будто мир содержал какое-то здравомыслие. Цель.

Толпа внизу растворилась, и двое мужчин, одетые в лохмотья, начали драться за пакеты.

Полицейские, которые удерживали приличное расстояние между Каллинами и толпой бездомных, сместились ближе, вытаскивая пистолеты. Воздух прорезали крики, и обзор на Майкла и Обри был испорчен, что заставило монстра во мне закипать от глубочайшей тьмы в моей душе, побуждая просунуть винтовку в дыру в окне и выстрелить.

Покончить с этим. И всё.

Мне никогда больше не придётся видеть их улыбающиеся лица снова.

Я отступил от окна, просто доказывая себе, что я мог, что не был настолько глупым, чтобы быть обведённым вокруг пальца химерой быстрого убийства. Хотя это был бы выстрел самоубийцы. Весь сраный план можно будет выбросить в окно, и все люди, которые исполняли приказ Каллина, останутся на свободе.

Живые и свободные.

К тому же, мне не впервые выпала возможность убить их, и она не будет последней. Три года я наблюдал, как Майкл и Обри Каллины шагают по улицам, словно святые. Они оба улыбались яркими фальшивыми улыбками, которые были достойны того, чтобы высечь их на камне (прим. пер. — отсылка идёт к высеченным на скалах улыбкам президентов Америки), пока они раздавали обещания бедным, подавленным душам, которые жадно впитывали их и следовали за ними, словно крысы за дудочником.

Взгляд вниз за мою руку открыл железный крест, оплетённый скорпионом, где был вытатуирован Джеймс Николас, и цитату под ним:

Кто сделает повреждение на теле ближнего своего, тому должно сделать то же, что он сделал: перелом за перелом, око за око, зуб за зуб. — Левит 24:19-20

Крест был напоминанием того, что я не всегда был монстром.

Было время, когда я в них не верил. В монстров. Иногда мой сын просыпался от ночных кошмаров, крича о том, что они у него под кроватью. Как все родители, я говорил ему, что их не существовало.

Вот только монстры на самом деле были. Правда, они не прятались под кроватью. Они врывались в гребаные двери и воровали всё, что ты любил.

Чтобы побороть монстра, нужно самому стать им.

Я часто задумывался о том, каким человеком я бы был, если бы они не украли у меня всё в ту ночь.

Вырываясь из своих рассеянных размышлений, я перефокусировался на сцену за окном. В стороне от небольшой оставшейся толкотни оба мужчины перестали драться, самый крупный из них забрал свои пакеты и протолкнулся через толпу, пытаясь убраться от нее так далеко, насколько возможно.

Мой взгляд вновь вернулся к Каллинам, и боль кольнула в черепе, посылая вспышку рваного света перед глазами, когда я их закрыл.

Я сжал виски руками, но это не помогало приглушить иглоподобные спазмы, которые отскакивали о кости черепа. Когда я поднял веки, жёлтый туман застлал всё перед глазами.