Книга Распускающийся можжевельник, страница 158 – Кери Лейк

Пересекая пространство, Рис останавливается передо мной и не глядя на меня, тянется к моей руке. Я беру ее, позволяя ему оттащить меня к стойке.

— Тебя укусили? — спрашивает он, не сводя глаз с трех Рейтеров, тревожно расхаживающих в углу.

— Нет.

— Только они трое?

— Да.

Он оглядывает меня с ног до головы, и по какой-то причине его оценка оставляет за собой след стыда. Без сомнения, он знает, для чего нас сюда привезли, и хотя мне должно быть все равно, что он думает, я чувствую, как жар смущения обжигает мои щеки. Не за то, что они планировали сделать, а потому, что я не могла остановить их сама.

Я бросаю свирепый взгляд на Рейтов, которые расхаживают в своем маленьком уголке.

Запуганные.

Я только один раз за всю свою жизнь видел, чтобы Рейтеры так реагировали.

На следующем вдохе Рис бросается вперед, и Бешеный который напал на меня, шипит и предупреждающе клацает зубами. Без колебаний или страха Рис подходит к изуродованному мужчине и сжимает его череп, прежде чем напасть. Один поворот, и голова Рейта ломается, сбрасывая его на пол. Вот так.

Два выстрела эхом отдаются в пещере, когда Ригс убивает двух других Рейтеров. В течение нескольких секунд все трое уничтожены. Единственные звуки — это всхлипывание Анны и мучительные вопли из глубины пещеры.

— Что насчет женщины? Спрашивает Ригз.

— Убей ее. Когда взгляд Риса останавливается на мне, третий выстрел заставляет беременную Рейтер замолчать.

Я сижу наклоняюсь вперед, задрав рубашку до плеч, пока Рис промывает раны у меня на спине. Может быть, этого и не должно было быть, но наблюдение за тем, как Ригс всаживает пулю в женщину-Рейту, беспокоит меня с тех пор, как мы вернулись в комнату.

Мне было пятнадцать, когда я потеряла ребенка. Одного подкинуло туда чудовище. Думаю, в каком-то смысле мне было жаль ее. И ребенок, несомненно был живым, шевелился в животе матери.

— Ты мог бы… по крайней мере, подождать, чтобы убедиться, что ребенок не заражен. Может быть, она была беременна до того, как у нее начался прогресс. Ты когда-нибудь думал об этом? Однако мои аргументы слабы, что видно по слабому тону моего голоса, и основаны исключительно на моих эмоциях.

Вспышка ожога проходит по моей коже, и я отдергиваю тряпку, закрепленную вдоль позвоночника.

— Это расстроило тебя, когда Ригс застрелил ее. Это не вопрос, и я не могу сказать, есть ли сарказм в этих словах.

Как будто он смеется над моими чувствами или что-то в этом роде. Я ничего не чувствую к самой женщине. Я чертовски хорошо знаю, что она бы сбила меня с ног и приготовила из меня обед, если бы представился шанс, но это была отстойная ситуация, симптом мира и дерьмовых вещей, которые в нем происходят.

— Все вы — кучка бессердечных ублюдков.

— Итак, почему ты не сбежала, когда у тебя был шанс?

Почему я этого не сделала? Этот же вопрос крутится у меня в голове уже несколько часов.

— Потому что в отличие от тебя… Я даже не знаю, как ответить на его вопрос, поэтому пожимаю плечами и качаю головой.

— Я должна была. Я глупая, вот почему. Если бы я сбежала, я бы не застряла в твоем маленьком гареме на холмах.

— Ясно, что ты не хочешь быть здесь.

— О, что создало у тебя такое впечатление?

— Я сам верну тебя за стену. Завтра утром мы отправляемся в путь.

Моя рубашка сползает по спине, и я откидываю голову в сторону.