Книга Распускающийся можжевельник, страница 89 – Кери Лейк

Он открывает глаза, в которых видны слезы, и я чувствую, как жар заливает мои щеки, тепло унижения омывает меня.

Предполагалось, что это будет приятно. Он должен был наслаждаться этим.

— Я… Я причинила тебе боль? Несколько раз мои зубы случайно царапали его кожу, но он никогда не выражал никакой боли.

— Прости, Шестой.

Его брови хмурятся, как будто он смущен моим ответом, и он садится, обнимая меня, притягивая к себе.

Прижавшись губами к моим, он тянет меня обратно на матрас рядом с собой, и я дважды моргаю, чтобы скрыть слезы, наворачивающиеся на мои собственные глаза, прежде чем он сможет их увидеть.

— Я причинила тебе боль?

Улыбка озаряет его лицо, и он качает головой, заправляя прядь волос мне за ухо.

— Значит, это хорошие слезы?

Он кивает и целует меня, его руки заключают меня в крепкие объятия.

Облегчение омывает мои напряженные мышцы, и я позволяю себе улыбнуться, утыкаясь головой в изгиб его шеи. — Я рада. Я никогда не хотела причинять тебе боль, Шесть. Никогда.

Как паук, подстерегающий добычу, он обхватывает меня своими мощными бедрами, притягивая к своему телу, и осыпает поцелуями мое лицо. Под равномерное биение его сердца у моего уха я медленно блаженно погружаюсь в сон.

Рен

Я читаю вслух из книги, в то время как Шестой лежит рядом со мной на одеяле, его палец нежно проводит по моей коже.

Он делает паузу, чтобы покрутить мой браслет, тот что от папы, и указывает на слова, выбитые бусинами на моем запястье.

— Любовь. С улыбкой я поворачиваюсь к нему, закрывая обложку книги пальцем, чтобы придержать страницу.

— Ты знаешь, что это значит?

Он кивает, глядя на меня в ответ, и заправляет пряди волос мне за ухо, как обычно.

— Можешь ли ты написать на странице, что это значит для тебя?

Кивнув во второй раз, он хватает карандаш и бумагу, на которых поперек страницы были написаны различные слова и короткие предложения. На пустой строке он пишет Рен.

Я улыбаюсь своему имени и возвращаюсь к нему. — Ты любишь меня, Шестой?

Кивая, он подносит мою руку к своим губам и целует тыльную сторону моей ладони.

— Я тоже тебя люблю.

Это правда. Я не знаю, любила ли я когда-нибудь кого-нибудь так сильно, как люблю Шестого.

Он взбирается по моему телу, поднимая мои руки над головой, как он делает когда хочет чтобы мы немного поцеловались. Я отпускаю книгу, позволяя ему прижать меня к себе, и когда его губы касаются моей шеи, я хихикаю, чувствуя, как его щетина покалывает мою кожу. Он сжимает свои руки в моих, удерживая меня, пока проводит своим грубым подбородком по изгибу моей шеи. Щекотка заставляет меня наклонить к нему голову, смеясь, когда я выгибаюсь под ним.

— Шестой! Я снова начинаю хихикать, задыхаясь от его мучений.

— Прекрати!

Он делает это немедленно, отрывая свою голову от моей.

Самые голубые глаза, которые я когда-либо знала, смотрят на меня сверху вниз, пока он изучает мое лицо.

— Ты бы остановился, если бы я попросила тебя об этом, не так ли? Несмотря ни на что?

Он кивает и наклоняет голову, чтобы поцеловать меня.

— Я не хочу, чтобы на этот раз мы останавливались.

Каждую ночь мы исследовали друг друга, доставляли друг другу удовольствие, но я хочу абсолютной связи с Шестым. Я хочу почувствовать, каково это — быть единым целым, так глубоко связанным с ним и в то же время уязвимым. Я хочу потерять контроль с ним, почувствовать его пот и силу, электричество, движущееся внутри меня, как это происходит, когда он просто прикасается ко мне. Я хочу, чтобы наши тела двигались синхронно, чтобы общаться на уровне, не требующем слов.