Книга Падение Калико, страница 6 – Кери Лейк

— Наоборот. Ты сдала экзамен с блеском.

— Что? Как, черт возьми, ты определяешь совместимость после того, что только что произошло?

Ее брови приподнимаются при легком наклоне головы.

— Он не убил тебя.

Четыре года назад

Сильный жар согревает мое лицо, и дымный запах горелого дерева наполняет мой нос. Я прищуриваюсь от лучей солнечного света, льющихся из окна, и поднимаю руку, чтобы защитить лицо. Все еще сонная, я поднимаю голову и нахожу Брайани, обнимающую меня, пока она спит рядом со мной. Когда вспышки прошлой ночи рассеиваются в темной дымке, мое сердце отдается тяжелым ударом тоски. Ужас опускается к низу моего живота, и на мгновение я слышу, как крик моей матери эхом отдается в моем черепе.

Мои мышцы напрягаются, когда я задыхаюсь. Мама.

Я поднимаю взгляд к окну надо мной и прислушиваюсь к щелчкам и рычанию Рейтера, но все что я слышу, это обманчивое счастливое щебетание птиц. Мне необходимо остаться здесь, с Брайани, но оставаться где-либо слишком долго опасно. Нам также нужны еда и вода.

Лучше путешествовать ночью, когда прохладнее, но именно в это время Бешенные наиболее активны. Днем они кажется двигаются медленнее, их тела так же подвержены жаре, как и наши.

Легким пожатием ее руки я бужу Брайани.

Ее брови хмурятся, как раз перед тем, как ее глаза распахиваются, и она резко выпрямляется.

— Мама! Словно на мгновение потеряв ориентацию, она оглядывается по сторонам.

В воздухе пустота, густое удушающее облако тоски и страха, которое мы вынуждены вдыхать этим утром. Моя сестра вскакивает на ноги и спотыкаясь идет через здание, зовя нашу маму, как потерявшийся маленький ягненок. Держу пари, отрицание. Если она действительно хочет знать что произошло, все что ей нужно сделать, это посмотреть в окно на то что осталось.

Я собираю наши рюкзаки, в которых минимум припасов — пустая фляга, четыре палочки вяленого мяса, которых хватит только на завтра, и нож. Не обращая внимания на плач сестры, я скатываю одеяла и запихиваю их в пакеты, прежде чем передать одно Брайани.

— Тебя даже не волнует, что она ушла?

— Мне не все равно. Но нам скоро понадобятся еда и вода, иначе мы тоже будем мертвы.

— Я лучше тысячу раз умру от обезвоживания, чем снова пойду туда с монстрами!

— Они ушли, Брайани. Мы можем направиться на запад. Может быть, мы наткнемся на другой улей до наступления ночи.

— Тебе все равно! Если бы это было так… ты бы, по крайней мере, попыталась похоронить ее!

— Закопать что!? Мой гнев лопается прежде, чем я успеваю его намотать. Я провела всю ночь на лезвии бритвы, ожидая что вот-вот треснусь и сломаюсь, и вот моя сестра наконец-то вызвала мою ярость.

— Они, наверное, забрали ее кости!

Слезы текут по ее щекам, и она отводит от меня взгляд, принимая свою сумку с той же апатией, с какой несомненно принимает свои обстоятельства.

— Побереги свои слезы. Тебе понадобятся жидкости, когда солнце будет самым жарким. Я не хочу быть холодной с ней, но смерть моей матери сделала меня несчастным пастухом моей сестры, и я отказываюсь подводить ее. Остановившись на мгновение, я изо всех сил пытаюсь вспомнить жизнь в десять лет, невинность и наивность такого возраста, но четыре тяжелых года выживания сделали мое сердце слишком каменным, чтобы сопереживать ей. Тем не менее, я заставляю себя быть мягче. В конце концов, мы обе потеряли мать.