Онлайн книга «В ожидании»
|
– Ваше имя Элизабет Черрел? Вы дочь генерал-лейтенанта сэра Конуэя Черрела, кавалера орденов Бани, Святого Михаила и Святого Георгия, и его супруги леди Черрел? Динни поклонилась и подумала: "По-моему, он ко мне за это благоволит". – И проживаете с ними в поместье Кондафорд, в Оксфордшире? – Да. – Мисс Черрел, вы гостили у капитана и миссис Ферз до того дня, когда капитан Ферз покинул свой дом? – Да, гостила. – Вы их близкий друг? – Я друг миссис Ферз. Капитана Ферза до его возвращения я видела, если не ошибаюсь, всего один раз. – Кстати, о его возвращении. Вы уже находились у миссис Ферз, когда он вернулся? – Я приехала к ней как раз в этот день. – То есть в день его возвращения из психиатрической лечебницы? – Да. Фактически же я поселилась у неё на другой день. – И оставались там до тех пор, пока капитан не ушёл из дома? – Да. – Как он вёл себя в течение этого времени? При этом вопросе Динни впервые осознала, как невыгодно не иметь представления о том, что говорилось до вас. Кажется, ей придётся выложить всё, что она знает и чувствует на самом деле. – Он производил на меня впечатление абсолютно нормального человека, если не считать одного – он не желал выходить и видеться с людьми. Он выглядел совершенно здоровым, только глаза были какие-то особенные: увидишь их и сразу чувствуешь себя несчастным. – Точнее, пожалуйста. Что вы имеете в виду? – Они… они были как пламя за решёткой – то вспыхивали, то гасли. Динни заметила, что при этих словах вид у присяжных стал менее архивный. – Вы говорите, он не желал выходить? И так было всё время, пока вы там находились? – Нет, один раз он вышел – накануне ухода из дома. По-моему, его не было целый день. – По-вашему? Разве вы отсутствовали? – Да. В этот день я отвезла обоих детей к моей матери в Кондафорд и возвратилась вечером, перед самым обедом. Капитана Ферза ещё не было. – Что побудило вас увезти детей? – Меня попросила миссис Ферз. Она заметила в капитане Ферзе перемену и решила, что детей лучше удалить. – Можете вы утверждать, что и сами заметили эту перемену? – Да. Мне показалось, что он стал беспокойнее и, вероятно, подозрительнее. Он больше пил за обедом. – Кроме этого – ничего особенного? – Нет. Я… – Да, мисс Черрел? – Я хотела рассказать о том, чего не видела лично. – То есть о том, что вам рассказала миссис Ферз? – Да. – Вы можете этого не рассказывать. – Благодарю вас, сэр. – Вернёмся к тому, что вы обнаружили, после того как отвезли детей и вернулись. Вы говорите, капитана Ферза не было дома. А миссис Ферз? – Она была дома и одета к обеду. Я тоже быстро переоделась, и мы пообедали вдвоём. Мы очень беспокоились. – Дальше. – После обеда мы поднялись в гостиную и я, чтобы отвлечь миссис Ферз, попросила её спеть. Она очень нервничала и волновалась. Спустя некоторое время мы услышали, как хлопнула входная дверь. Потом капитан Ферз вошёл и сел. – Он что-нибудь сказал? – Ничего. – Как он выглядел? – Мне показалось, что ужасно. Он весь был такой странный и напряжённый, словно у него в голове засела какая-то страшная мысль. – Продолжайте. – Миссис Ферз спросила, обедал ли он и не пора ли ему лечь. Но он не отвечал и сидел с закрытыми глазами, как будто спал. Наконец я шёпотом спросила: "Он в самом деле заснул?" Тогда он внезапно закричал: "Где уж там заснуть! Опять начинается, и я этого не вынесу, видит бог, не вынесу!" Когда Динни повторила эти слова Ферза, она впервые по-настоящему поняла, что означает фраза: "Оживление в зале суда". По какому-то таинственному наитию девушка восполнила нечто, чего не хватало в показаниях предыдущих свидетелей. Динни никак не могла решить, разумно поступила она или нет, и взгляд её отыскал лицо Эдриена. Тот кивнул ей – еле заметно, но одобрительно. – Продолжайте, мисс Черрел. – Миссис Ферз подошла к нему, и он закричал: "Оставьте меня в покое! Убирайтесь отсюда!" Потом она, кажется, сказала: "Роналд, не вызвать ли врача? Он даст тебе снотворное и сразу уйдёт". Но капитан вскочил и неистово закричал: "Никого мне не надо! Убирайтесь!" – Так, мисс Черрел. И что же дальше? – Нам стало страшно. Мы поднялись ко мне в комнату и стали советоваться, что предпринять, и я сказала, что нужно позвонить по телефону. – Кому? – Врачу миссис Ферз. Она хотела пойти сама, но я опередила её и побежала вниз. Телефон находился в маленьком кабинете на первом этаже. Я уже назвала номер, как вдруг почувствовала, что меня схватили за руку. Капитан Ферз стоял позади меня. Он перерезал шнур ножом. Он всё ещё не отпускал мою руку, и я сказала ему: "Глупо, капитан Ферз! Вы знаете, что мы не причиним вам вреда". Он выпустил меня, спрятал нож и велел мне надеть туфли, потому что я держала их в другой руке. – Вы хотите сказать, что сняли их? – Да, чтобы сойти вниз без шума. Я их надела. Он сказал: "Я не позволю мне мешать. Я сделаю с собою что захочу". А я сказала: "Вы же знаете, мы желаем вам только добра". Тогда он сказал: "Знаю я это добро! Хватит с меня". Потом посмотрел в окно и сказал: "Льёт как из ведра, – повернулся ко мне и закричал: – Убирайтесь из комнаты, живо! Убирайтесь!" И я снова побежала наверх. Динни остановилась и перевела дух. Она вторично пережила сейчас эти минуты, и сердце её отчаянно колотилось. Она закрыла глаза. – Дальше, мисс Черрел. Она открыла глаза. Перед нею снова были судьи и присяжные, рты которых, казалось, слегка приоткрылись. – Я все рассказала миссис Ферз. Мы не знали, что делать и чего ждать. Я предложила загородить дверь кроватью и попытаться уснуть. – И вы это сделали? – Да, но мы долго не спали. Миссис Ферз была так измучена, что, наконец, заснула. Я тоже, кажется, задремала под утро. Во всяком случае, разбудила меня горничная, когда постучалась. – Вы больше не говорили ночью с капитаном Ферзом? Старая школьная поговорка: "Если уж врать, то всерьёз", – мелькнула в голове Динни, и она решительно отрезала: – Нет. – Когда постучалась горничная? – В восемь утра. Я разбудила миссис Ферз, и мы сейчас же спустились вниз. Комната капитана Ферза была в беспорядке, – он, видимо, лежал на кровати не раздеваясь, но в доме его не оказалось, его пальто и шляпа исчезли со стула, на который он их бросил в холле. |