Книга Ты мне… жена!, страница 47 – Анастасия Максименко

― У меня хорошо получается, братец? ― хихикнула его спутница, строя глазки. Кейн Хард нежно притронулся к женской щеке.

― Ты молодец, Камилла. Всё по плану, не сомневайся.

― Я стараюсь, ― смешок, как перезвон колокольчиков. Камилла нахмурилась. ― Только… Ты уверен, что та особа — в самом деле твоя жена? Не понимаю, как такое возможно? Она же супруга этого слизняка Мортеля, довольно давно. На ней брачная метка. Как же возможно, что она истинная темного дома кейн Хард?

― Камилла, ― тянет кейн Хард, грозно щурясь, девушка опасливо потупила взгляд, ― кажется, я тебя настоятельно просил не вмешиваться в мои дела больше того, чем я тебе позволяю. Не забивай себе голову ненужными смутами, договорились?

Ками нервно куснула губу, уныло кивая.

― Да, извини. Но ты ведь в Фиании не только из-за зазнобы, не так ли?

― Камилла.

― Всё, всё, не раздражайся, братец, мне же просто любопытно, ― обнажила белоснежные зубы. До слуха обоих донесся раздраженный скрип эмали. Камилла радостно улыбнулась. ― Давай лучше выпьем маоши за скорое пополнение в темном доме, желаю тебе с новой женой не менее двух малышей. Ох, как же давно стены гнезда не слышали детского смеха…

(Маоши — безалкогольный напиток с горячим медом и травами)

― Инш-Халли, ― склонил кейн Хард голову, соглашаясь с сестрой.

Вот только он понимал, что стены родового дома, вероятно, ещё лет десять не услышат того желанного детского смеха. За то недолгое время, как он выследил и понял, кем является его… жена, он осознал: с этой Сьерой будет очень непросто, как и обуздать её непокорный свободолюбивый нрав.

(Инш-Халли — да будет так.)

Сьера-Фима-Инсиль

Несмотря на вполне мирный остаток вечера, опуская неожиданное столкновение в ресторации с вездесущим инквизитором в женской компании, чтоб ему огонь собственный по носу дал, и короткую прогулку с Мортелем по городу, вернулась домой с очередным приступом мигрени. Не удивлюсь, если ею меня одарил бесценный супруг. К слову, в том, что кейн Хард опять был под личиной, я убедилась, когда инквизитор, оставив свою хихикающую курицу, потопал в сортир: уж очень равнодушно на него глянул Эрик, он его точно не узнал.

А я вот начинала догадываться, что это «ж» ни фига не спроста. Как и активизировавшаяся татуировка. Будь она неладна. Чесалась, зараза, весь ужин, кусок в горло не лез. Я аж облегченно выдохнула, когда покинули рассадник золота, от блеска которого ныли глаза. В общем, вернулась в состоянии не меньше древней рухляди, честное слово, и сразу же завалилась в постель, лениво на часы глянув: начало второго утра.

Ого, а я думала, часов одиннадцать максимум. К своему облегчению, не застала Каргину, одна из служанок, что прислали мне в услужение, сообщила, страшась на меня и взгляд поднимать: мол, Каргина моя покинула Изумрудное буквально час назад, выглядела очень разбитой, куда она направилась, никто не видел.

― И ни минутки не желала оставаться в Изумрудном, миледи. Так жаль, бедняжку. Ой… Я не то имела в виду.

― Иди спать, до утра чтобы не видела.

― Конечно, мадам, ― сбежала, даже не оглянулась ни разу.

Внутри неприятно сжалось. Я верила в благоразумность госпожи Рот, полагаю, она специально сделала так, чтобы были свидетели якобы её ухода из особняка. Умно. Молодец, Каргина. И всё же на душе скреблись кошки. Ещё и инквизитор этот внес непомерную смуту. Боже мой, неужели именно он — мой супруг? Брачная вязь неприятно заколола.