Книга Ты мне… жена!, страница 48 – Анастасия Максименко

Зашипев, накрыла рукав ладонью, с силой сжимая.

― Да ладно, не может быть…

Сердце екнуло. Боги, только не туалетный утенок! Я вот не удивлюсь, что он и туалет той ресторации со своей брюнеткой осквернил по полной, как только мы шагнули за порог. Передернувшись, поспешила в уборную. Умывшись, небрежно стянула платье, бросив его в корзину для белья, с раздражением уставилась на зубастую вязь. Неплохо было бы это художество чем-то скрыть, если кто-то об этом узнает, могут быть существенные неприятности.

Вязь шевельнула листочком.

― И не бузи мне тут, поняла! Из-за тебя у меня могут случиться серьезные проблемы. Жаль, я не знаю заклинания, как тебя скрыть, если такое вообще существует, ― потерла листики. ― Ох…

Не верила своим глазам. Чернота начала медленно растворяться, будто впитываясь в мою кожу, пока не осталась лишь одна тусклая красная вязь. Устало привалилась боком к раковине. Эти все магические штучки с ума меня когда-нибудь сведут. Покрутила перед носом красной, изучая её, находя пустоты там, где раньше были рунные закорючки. Хм. Начинает истлевать, судя по всему. Любопытно, у Мортеля так же? Если так, почему его это не заботит? Либо же ему вообще всё равно.

Так, всё, спать. Голова и без того скоро взорвется. Виски давит так сильно, будто бы на голову узкий стальной обруч нацепили. Тюбик, тварь, всё никак не уймется. Уверена, это его лапок дело. Не дождется, я его ещё переживу.

Озадаченная до глубины души, топчусь в пустом чужом кабинете. Судя по отдаленно знакомой обстановке, я нахожусь в святая святых своего таинственного многоликого утенка. Губы искажает гаденькая ухмылка. Тру ладошки и перебираю ногами к рабочему столу: так, и чем он здесь занимается? На столе царит идеальный порядок, в отличие от стола Мортеля, тот всегда захламлен, а здесь папочки разложены по цветам, ручки, в том числе перьевые, — по длине, точно под линейку укладывали, какие-то книги — ровненькой стопочкой.

― Да вы, батюшка, настоящий педант, ― усмехаюсь, тянусь к одной-единственной сиротливо лежащей ближе к концу стола папке из черной кожи, а на ней, блестя радужным в бликах света на стеклах, — очки с квадратными рамами.

Только взялась за очки, как дверь рывком распахивается, и в помещение грозной скалой залетает кейн Хард, позвоночник шибает разрядом тока. Не делая резкий движений, отбегаю в угол. Кейн Хард сбивается с шага, хмурится, ноздри подозрительно трепещут.

― Вот же гадость, ― шиплю.

― Грег! ― гаркает, что я аж подпрыгиваю невольно и хватаюсь за сердце, вот это он, конечно, могёт, и начинаю немножко икать, поскольку за спиной инквизитора в проеме возникает звероподобная фигура. Мама дорогая! Склоняю голову к плечу, изучая настоящего монстра, а точнее человека с волосатой головой змеи.

Ты ещё што такое? Я о таких, эм, личностях даже и не слышала никогда. И в книгах тоже не видела. Память Сьеры молчит гробовым молчанием, ни проблеска знаний.

― Слушаю, милорд.

― Кто заходил в мой кабинет в моё отсутствие?

― Никто, милорд.

― Ты знаешь, я терпеть не могу, когда мне лгут, дракейн.

Дракейн — это раса этого нелюдя, что ли?

― Как я могу, хозяин? Я подчиняюсь только вам, и солгать вам не могу. Клятва верности не позволит.

Инквизитор сатанеющим взором рыскает по кабинету, его взгляд падает на очки, рот складывается в клыкастую зловещую ухмылку. Дайте кто-нибудь воды, и желательно горшок!