Книга Я (не) твоя пара, двуликий! или Игры со временем, страница 44 – Анастасия Максименко

— Ух ты, демон! — выдохнула в искреннем восхищении. Неужто меня вынесло в мир демонов?

Треугольные зрачки расширились в непомерном удивлении до обычных круглых, демоница или дьяволесса, фиг знает, как их правильно называть, усмехнулась, скрещивая тонкие руки под грудью.

— Ух, ты, шавка! Кстати, — она жадным взглядом скользнула по моему телу и облизнулась: — весьма милая шавочка.

Меня разобрало возмущением. Вот ведь стерва!

— Сама ты шавка, я уж точно не она, я из семейства кошачьих, дамочка!

— С норовом, — очень довольно, алые, угрожающе длинные когти постукивали по предплечью.

— Ага, я такая, все плачут, и ты будешь, если ещё раз шавкой назовешь, — тяну совершенно серьезно.

— А ты смешная, — демонша, аха, щурится и вдруг неуловимо быстро даже для моего зрения приближается вплотную, ведет носом, принюхиваясь, и обходит по кругу.

Верчусь за ней, не собираясь подставлять спину.

— М-м-м, как интересно. Значит, мне не показалось. Ну, шавочка, то есть, кошечка, — воркует елейно, а у меня от ласково тона ягодицы сжимаются. Ноздри розововолосой трепещут, черты лица заостряются. Когтистая лапа приподнимает мой подбородок, заставляя глядеть в ледяные, бездушные, до боли знакомые омуты, — и где он?

— Кто?

— Не придуривайся, милашка, я этого очень не люблю, — коготь слегка надавливает на нежную кожу, но и этого достаточно, чтобы по шее потекла тонкая струйка крови.

Разозлившись, отшатываюсь и шлепаю уже своей когтистой лапой по наглой конечности.

— Не понимаю, о ком ты. Внятно говори, рогатая.

— Ух, какой ершистый котенок, — вновь фальшивое умиление, а затем меня с силой толкают назад, я пролетаю спиной несколько метров и ударяюсь об треснувший под моим весом ствол, неприятно бьюсь затылком. Глаза застилает кровавая пелена ярости.

— Обалдела, рогатая?! — шиплю, скаля клыки. — Ещё раз тронешь меня и, клянусь, останешься без скальпа!

— Боюсь-боюсь, — трясет издевательски руками, на этот раз неторопливо вальяжно приближаясь. — Где он, кошка? — наклоняется к моему лицу, рядом с головой впечатывается её ладонь, дерево снова трещит, даже жалко несчастное.

— Да кто он?!

Испытывающий взгляд глаза в глаза.

— Братец мой. Диндарион. Я чую на тебе его запах, кошечка. Спрашиваю последний раз, и ты мне скажешь, если дорожишь своей шкурой. Где. Он?

Озадаченно таращусь на рогатую. Эм. Запах? Это она о Дине, что ли? А это… та самая его сестра? Это что, его мир? Ка-а-апец-ц-ц!

— Вижу в твоих наглых глазах осознание, блондиночка. Ну, я жду. Сама скажешь, или выбивать будем, м? Настоятельно рекомендую первый вариант, — мурлычет, наклоняясь к моему рту и… тянет к нему свой длинный язык. Ошалела?

Кривлю губы в нехорошей ухмылке, вжимаюсь спиной в ствол и со всей дури бью стерву ногами в живот. Она смешно хекает и отлетает на добрых семьсот метров, падает на спину, пропахивая гальку ещё на пятьдесят.

Мрачно утираю рот запястьем, в то время как розововолосая, хотя скорее лиловая, переворачивается рывком на бок и, вогнав когти в землю, с лязгом тормозит ими.

— Разбежалась, рогатая, Фростов просто так не нагнешь. Сначала докажи, что имеешь право знать, где он.

...Аха-ха... Вот и узнала, блин, больше о Дине Картене, причем, так скажем, на наглядном примере. И с сестричкой его неадекватной познакомилась. Звездец.