Книга Госпожа Снежных Буранов, страница 90 – Анастасия Максименко

Твою мать – это очень мягко сказано. Чтобы описать то, что предстало моим обалделым глазам, даже всего талмуда нецензурных древних русских матерных не хватит, честное слово!

Почти под самым потолком в произвольном вертикальном положении на расстоянии вытянутой руки друг от друга парили два мужских тела, между ними искрила и переливалась ядовитой зеленью подозрительная и просто огромных размеров сфера, напоминающая ядро, которую изнутри подбивали разряды молнии, расходясь и впитываясь в безжизненные крепкие тела. Пусть глаза обоих мужчин были распахнуты, в них не имелось и проблеска сознания, а зрачки полыхали той самой маной ядра, по кайме пробегались разряды, неестественный ветер магического происхождения трепал белоснежные и черные одежды, распущенные волосы развевались змеями.

Поджав губы, раздумывала, как это всё остановить и вытащить Великого. Хотелось просто дернуть Аттвуда за ногу и спустить на землю. Вот только лезть под руку творящемуся беспредельному ритуалу — дурная идея. А то, что это какой-то неизвестный мне ритуал, который за каким-то чертом инициировал Аттвуд, понятно с первого взгляда. Но зачем ему это? Ведал ли маг, что творил? Нервно откинув за спину волосы, сжимала кулаки от досады.

Что же делать?

Но самой делать ничего не пришлось. С губ обоих мужчин слетел короткий речитатив, отдаленно напоминающий язык древних драконов. Я и моргнуть только успела, как сфера расширилась, поглощая в себя обоих мужчин.

Рот приоткрылся в беззвучном протестующем вскрике. Машинально потянулась рукой по направлению ядра. Воздух угрожающе затрещал, завибрировал, загудел и взвыл, взметая пряди моих волос к потолку. Инстинктивно сгруппировалась, осознавая: ничего хорошего сейчас не произойдет.

И не произошло. Сферальное ядро с оглушающим грохотом-треском взорвалось, ударной волной откинув меня спиной на ступени. Позвоночник и затылок прошило адской болью, в глазах потемнело. Последнее, что я видела, — это как разорвавшееся ядро выплюнуло из себя тело. Одно тело. Душу сковал ледяными оковами страх за жизнь жениха.

«Только бы выжил»… И следом горькое: «разве после такого выживают?»

Меня кто-то неустанно и с особой жесткостью хлестал по щекам под заунывное:

― Селька-а-а-а!!! Селька-а-а-а!!! Чаво разлеглась, а? Не боевой маг, а барышня кисейная, тьфу прям! Селька, алло! Прием! Да очуняйся уже наконец!!!

― Очухалась, перестань, уже, а! Пока голову дурную не снесла, ― морщусь, спихивая с себя нахального крыса, чей хвост и выступал орудием оплеух. Щеки саднило так сильно, что сразу понятно: крыс хлестал меня не один час. Чтоб его черти пожрали.

― Ну, ты и коза! Никакой благодарности. Я уже весь хвост себе отбил, пока тебя в чувство приводил.

Со стоном приняла сидячее положение, с шипением притронулась пальцами к макушке и затылку, нащупала мокроту. Поднесла мелко дрожащую конечность к глазам, смаргивая неприятную пелену: просто блестяще, голову разбила.

― Что… произошло?

― А ты ничё не помнишь? ― бессовестно и очень взволнованно прыгал по мне Око. Грубо спихнула его на пол, начиная припоминать, горло сжало невидимой ледяной рукой, дыхание перехватило от страха: ― Аттвуд! Что с Великим?

Заморгала, пытаясь привести зрение в относительный порядок.

― В отключке твой черномазый, вон там настил протирает, в уголке. Хотя какой он теперь черномазый, если только разноцветный, ― голос Гены подозрительно дрогнул. ― А вот наш наместник того, капут.