Книга Сделай со мной... это, госпожа, страница 45 – Анна Жнец

«Убьет! Убьет! Убьет!» — звенело в голове, а перед глазами стояла жуткая картина собственной смерти: руки Теневира сжимаются на моем горле, серые плечи бугрятся мускулами, я хриплю и багровею.

Узкий, как кишка, туннель свернул за угол. Я бежала изо всех сил, не разбирая дороги. Просто неслась вперед, сама не зная, куда. Быстрее и быстрее. На пределе своих возможностей.

Грохот за спиной нарастал.

Не вписавшись в очередной поворот, я ободрала бок о скальный выступ. Вспышка боли потонула в новой, сокрушительной волне паники.

Я не хотела умирать!

Но Теневир нагонял. Я слышала топот его ног. Слышала за спиной его дыхание. Краем глаза видела на стене его приближающуюся тень.

Нет! Нет! Нет! Не надо!

На меня налетели сзади. Схватили, смяли, сжали, оторвав от пола.

— Пожалуйста, — прохныкала я, содрогаясь от ужаса и не чувствуя под ногами опоры.

Чужая сильная рука заставила меня повернуть голову, и…

На мое горящее, заплаканное лицо обрушился град из поцелуев. Коротких, беспорядочных, страстных.

Теневир сжимал меня в объятиях и целовал, целовал, целовал. Брови, веки, нос, скулы.

Ласкал губами мое лицо и шептал в исступлении:

— Охра, Охра.

Я поняла, что он не может выговорить мое настоящее имя. Ольга.

Теневир

— Попробуй еще раз, — с улыбкой произнесла та, что заняла тело его жены. — Повторяй за мной. Ольга.

— Охра, — послушно повторил Теневир и растянул губы до ушей. Сегодня он был до безобразия счастлив и подозревал, что выражение лица у него от этого на редкость идиотское.

Охра покачала головой и попробовала опять:

— Ольга. Правильно произносить Ольга.

— Охра, — счастливо улыбался Теневир.

Ну не получалось у него выговорить имя возлюбленной. Олха, Охра — какая разница. Главное, что не Кхара.

Теневиру казалось, что он умер и погрузился в прекрасный вечный сон, где каждая секунда как медовый нектар.

Охра обреченно вздохнула, видимо, осознав всю тщетность своих стараний, и потянулась к бокалу лунного. Теневир наблюдал за ней с восторженным оскалом.

— И ты совсем не расстроен? — спросила она, стрельнув глазами в его сторону. — Ну… что я не… ну… не… твоя жена.

— Ты моя жена! — Теневиру казалось, что еще немного — и его лицо треснет от улыбки. Безумно хотелось трахаться. Но вместе с тем ему нравилось и то, чем они занимались сейчас: сидели за столом друг напротив друга и неспешно беседовали. Нравилось любоваться Охрой, подмечая в знакомом облике все новые незнакомые детали. Теперь он делал это осознанно — искал различия между ней и Кхарой, а находя, испытывал пьянящий восторг. Перед ним совсем другая женщина!

Можно жить без оглядки на прошлое.

— Ты понял, о чем я. — Охра смотрела на него с осуждением, мол, не увиливай от ответа. — Ты не расстроен, что я не она?

— Я что, похож на идиота? — ухмыльнулся он.

Охра молчала, явно ожидая от него откровений.

Теневир вздохнул. Ну не привык он выворачивать душу наизнанку.

— Приятно понимать, что ты в своем уме и все эти странности в поведении твоей жены тебе не почудились.

— И всё?

Конечно, не всё. Но он не станет рассказывать, что раньше истинность была для него ловушкой, ощущалась удавкой на шее и железными кандалами на руках, что его душа и тело находились в постоянном разладе, а сейчас наконец-то, в кои-то веки он в гармонии с самим собой.