Онлайн книга «Измена. Побег от истинного»
|
Рен. Когда я произносила это имя даже мысленно, перед глазами возникало его лицо, и я таяла от нежности и любви. Но потом между нами вставали отвратительные воспоминания о голой ведьме на его коленях, а в ушах, как смертоносных хлыст, звучали безжалостные слова: “Ты даже не смогла родить мне ребёнка, Ариадна!” Сердце от этих воспоминаний болело так, будто в него, как в подушку для иголок, вонзили сотни лезвий. В этот момент вернулось плохо забытое чувство: я ощутила себя ничтожной и одинокой. Словно стояла одна, на берегу обрыва, а на меня гигантскими шагами наступала чёрная толпа, которую возглавляла гнусно ухмыляющаяся Фелиция. Она шла, гордо выпятив раздувшийся живот, и сверкала глазами, как победительница. От осознания собственной ничтожности я съёжилась, особенно остро ощутив одиночество. Меня размажут и даже не почешутся. Если все догадки Иштвана верны, против меня — Фелиция и весь её ковен. Если им удалось околдовать Рена, то я против них — ничтожная вошка. Что я могу — бинт наложить и раны заживить? Сомневаюсь, что и с помощью Иштвана их можно одолеть… Кожу опять опалило жаром драконьего дыхания. Алый словно вырос за мой спиной, и я почувствовала, как он словно пытается укрыть меня шатром своих гигантских крыльев. Может, я всё-таки не одна? На руку легла мягкая невидимая крохотная ладошка. В сердце шевельнулась робкая надежда. — Ну уж нет, — пробормотала я для себя самой и в исступлении замотала головой, — вот если бы было заклинание, чтобы отмотать всё обратно, чтобы этой рыжей твари никогда бы не существовало, а наш ребёнок, наш милый Матей был бы со мной… Сделала глубокий вдох, но страх никуда не ушёл. Я всё ещё оставалась слабой и беспомощной, которой не под силу противостоять могущественным тёмным силам. Что я могу? Только ответить Алому… но перед этим надо закрыть свой разум так, чтобы не случайно дать ему понять, где нахожусь. Конечно, я и сама этого не знаю, но вдруг дракон найдёт способ? Впрочем, хватит ходить вокруг да около и решаться. Это как с купанием — чем дольше ты стоишь в воде и тянешь, не решаясь окунуться, тем сложнее тебе становится. Если уж приняла решение, то надо делать. Для верности я даже прикрыла глаза руками и несмело откликнулась: — Я слышу тебя. От буйного порыва радости, обрушившегося на меня, кажется, даже вздрогнул дом. Стул подо мной покачнулся, но я удержалась на нём, продолжая изо всех сил закрывать глаза. — РЕЙНОЛЬД… НЕ СЛЫШИТ… То ли до меня долетали отдельные слова Алого, то ли они давались ему с таким трудом, но у меня возникло чёткое ощущение, будто дракона спеленали и обездвижили, попытавшись вдобавок лишить его голоса. В сердце поднялась ужасная жалость к пленённому зверю и колючая ненависть — к тем, кто с ним это проделал. Что, что они сделали? А, самое главное, как и во имя чего? Кое-как справившись с эмоциями, я обратила внимание на последнюю фразу Алого. — Не слышит? Что ты имеешь в виду? — ВЕДЬМА… НЕ ПУСКАЕТ… СИЛЫ… НА ИСХОДЕ… НЕ ДАЁТ РЕЙНОЛЬДУ ОСВОБОДИТЬ МЕНЯ… Нетрудно было догадаться, о ком он. — Фелиция… — процедила я, и яростный рык Алого, хлестнувший меня по ушам, подтвердил правильность моей догадки. — ОНА УЖЕ ПРОНИКЛА В ЗАМОК… ОХРАННЫЕ ПЕЧАТИ НЕ ПОМОГЛИ… — В замок? — потерянно переспросила я. Внутри вновь вскипела ненависть и гнев. Мысль о том, что ведьма сейчас хозяйничает в комнатах, отделку для которых мы с такой любовью продумывали с Реном, была мне омерзительна. Вспомнилась незамысловатая керамическая тарелочка с двумя очаровательными ящерками, греющимися на камне: её я однажды купила на ярмарке ремёсел и повесила в Белую гостиную. Почему-то горше всего было думать о том, что загребущие пальцы ведьмы могут добраться и до неё. |